Но без них повествование заканчивается слишком внезапно. Посмотрим, как выглядит Евангелие от Марка без заключительных стихов. Женщинам велено сообщить ученикам, что Иисус встретится с ними в Галилее, но женщины убегают из гробницы и никому ничего не говорят, потому что боятся. На этом евангелие заканчивается.
Очевидно, переписчики сочли, что оно обрывается чересчур резко. Женщины никому ничего не сказали? Тогда получается, что ученики так и не узнали о воскресении? Неужели сам Иисус так и не явился им? Нет, финал не может быть таким! Устраняя проблему, переписчики добавили окончание[41].
Некоторые ученые соглашаются с переписчиками и считают, что стих 16:8 — слишком внезапный финал евангелия. Как уже упоминалось, это не значит, что все они считают последние двенадцать стихов в поздних рукописях оригинальным заключением — им известно, что это не так, — однако они убеждены, что последняя страница Евангелия от Марка, на которой Иисус на самом деле встречается с учениками в Галилее, была каким‑то образом утрачена и что происхождение всех имеющихся у нас копий евангелия можно проследить до этой усеченной рукописи без последней страницы.
Такое объяснение выглядит совершенно правдоподобно. По мнению других ученых, Марк вполне мог намеренно закончить свое евангелие стихом 16:8[42]. Финал действительно скверный. Ученики так и не узнали правду о воскресении Иисуса, потому что женщины промолчали. Одна из причин полагать, что именно так Марк мог закончить свое евангелие — совпадения этого финала с другими мотивами его текста. Изучая его, многие замечают, что у Марка ученики «не вразумляются» (в отличие от других евангелий). В тексте неоднократно говорится, что они не понимают Иисуса (6:51–52; 8:21), а когда Иисус несколько раз объясняет им, что должен вытерпеть муки и умереть, до них явно не доходит смысл его слов (8:31–33; 9:30–32; 10:33–40). Возможно, они так ничего и не поняли (в отличие от читателей Марка, которые с самого начала понимают, кто такой Иисус). Кроме того, интересно отметить, что на протяжении всего Евангелия от Марка, когда кто‑нибудь понимает что‑либо, связанное с Иисусом, тот велит молчать догадливому ученику — который, однако, игнорирует приказ и разносит вести (например, 1:43–45). Парадокс, но когда женщинам в гробнице было велено не молчать, а, наоборот, говорить, они тоже ослушались приказа — и промолчали!
Словом, Марк вполне мог с умыслом подвести читателей к такому неожиданному финалу — с помощью мудрого хода заставить вдруг остановиться и со сбившимся дыханием спросить: что?!
Заключение
Приведенные выше примеры — всего лишь два из тысяч мест в текстах Нового Завета, в рукописные копии которого переписчики внесли изменения. В обоих случаях мы имеем дело с дополнениями к тексту, причем довольно большими по объему. Несмотря на то что большинство изменений имеют значительно меньшие размеры, дошедшие до нас рукописи Нового Завета изобилуют серьезными (и многочисленными, но менее существенными) поправками. В последующих главах мы поговорим о том, как ученые находят такие изменения, как разрабатывают методы выявления наиболее ранней формы текста (или «оригинала») и, главное — разберем другие примеры изменений в тексте, а также узнаем, какое влияние они оказали на переводы Библии.
Эту главу мне хотелось бы закончить замечанием о поразительной иронии, которая заключена в том, что мы узнали. Как мы видели в первой главе, христианство с момента зарождения было книжной религией, в которой особое значение придается некоторым текстам как авторитетным писаниям. Но как мы убедились, этими авторитетными писаниями мы на самом деле не располагаем. В религии, ориентированной на тексты, сами эти тексты подверглись изменениям, уцелели только в копиях с многочисленными, иногда весьма значительными, разночтениями. Задача текстолога — попытаться выяснить, какими были эти тексты в первозданном виде.
Важность этой задачи несомненна, так как нельзя толковать слова Нового Завета, не зная, какие они, эти слова. Более того, надеюсь, к этому моменту мне уже удалось объяснить, что знать слова религиозных текстов необходимо не только тем, кто считает их богодухновенными. Это необходимо всем, кто придает значение Новому Завету, а следовательно, тем, кто интересуется историей, общественным устройством и культурой западных цивилизаций, поскольку Новый Завет не в последнюю очередь — объект колоссальной культурной значимости, книга, которую чтут миллионы и которая служит фундаментом крупнейшей религии современного мира.
3. Тексты Нового Завета. Издания, манускрипты и различия
До сих пор мы говорили преимущественно о практических аспектах переписывания текстов в первые три столетия существования христианства, когда большинство переписчиков христианских текстов были не профессионалами, имеющими специальную подготовку, а просто грамотными представителями общин, умеющими читать и писать, и потому обязанными воспроизводить эти тексты в свободное время[43]. Так как подготовки, необходимой для выполнения подобной работы, они не получали, то им было свойственно допускать ошибки чаще, чем профессиональным писцам. Этим объясняется, почему имеющиеся у нас самые ранниеэкземпляры раннехристианских текстов чаще отличаются друг от друга и от более поздних, чем более поздние копии (например, периода классического Средневековья) друг от друга. Со временем в христианской интеллектуальной среде появился класс профессиональных писцов, или переписчиков, с их появлением практика копирования текстов стала более упорядоченной, количество ошибок в рукописях сократилось.
Но прежде чем это произошло, в первые века существования церкви христианские тексты копировали повсюду, где их писали и хранили. Так как переписывание текстов велось локально, неудивительно, что в каждом районе у них были свои характерные особенности. Другими словами, ошибки в римских рукописях во многом схожи, так как их переписывали в основном с местных документов, а рукописи, переписанные в Палестине, почти не оказали на них влияния, однако и у палестинских рукописей были свои характеристики, отличающиеся от копий текстов из Александрии, Египет. Более того, в первые века существования церкви переписчики где‑то отличались особыми умениями, где‑то нет. Современные ученые считают, что особенно скрупулезными даже в первые века христианства были писцы из Александрии, крупного интеллектуального центра Древнего мира, и что там, в Александрии, хранились на редкость «чистые» раннехристианские тексты, которые десятилетиями переписывали преданные своему делу, сравнительно опытные и искусные писцы — христиане.
Профессиональные переписчики — христиане
Когда церковь начала поручать переписывание религиозных текстов профессиональным переписчикам? Есть основания полагать, что это произошло в начале IV века. До тех пор христианство оставалось второстепенной религией, которую исповедовала небольшая группа жителей Римской империи, зачастую подвергавшихся преследованиям. Но после того как в 312 году н. э. римский император Константин принял христианство, ситуация резко изменилась. Внезапно христианство из религии изгоев, преследуемых как толпами местных жителей, так и властями, превратилось в одну из ключевых действующих сил в религиозной сфере империи. Гонения не просто прекратились: величайшая держава западного мира осыпала церковь знаками благоволения. Подданные империи начали в массовом порядке принимать христианство по примеру императора, открыто демонстрировавшего преданность христианской вере.