Ибо вы, братия, сделались подражателями церквам Божиим во Христе Иисусе, находящимся в Иудее, потому что и вы то же претерпели от своих одноплеменников, что и те от Иудеев, которые убили и Господа Иисуса и Его пророков, и нас изгнали, и Богу не угождают, и всем человекам противятся (1 Фес 2:14–15).
Павел пришел к убеждению, что иудеи отвергли Иисуса, так как считали: их собственное положение перед Богом связано с тем фактом, что они имели и соблюдали закон, дарованный им Богом (Рим 10:3–4). Но с точки зрения Павла, спасение пришло к иудеям, как и к язычникам, не через закон, а через веру в смерть и воскресение Иисуса (Рим 3:21–22). Таким образом, соблюдение закона не могло играть никакой роли для спасения; язычникам, ставшим последователями Иисуса, объясняли, что незачем пытаться возвыситься перед Богом, соблюдая закон. От них требовалось оставаться такими, как прежде, не обращаясь в иудаизм (Гал 2:15–16).
Но не все ранние христиане соглашались с этим — их мнения расходились, как почти по всем другим вопросам тех времен! Например, Матфей, по всей видимости, полагал, что, несмотря на спасение, принесенное смертью и воскресением Иисуса, его последователи будут естественным образом соблюдать закон, как делал сам Иисус (см. Мф 5:17–20). Но со временем распространилось убеждение, что христиане отличаются от иудеев, что иудейский закон не принесет спасения, что присоединяться к иудеям — значит, отождествлять себя с народом, который отверг своего мессию и, в сущности, отверг собственного Бога.
Во II веке христианство и иудаизм уже представляют собой две обособленные религии — у которых, тем не менее, есть немало претензий друг к другу. Однако христианам недоставало свободы действий. Они признавали Иисуса мессией, предсказанным в иудейских писаниях, и чтобы придать достоверность своему учению в мире, где берегли все древнее, но с подозрением относились к сомнительным «новшествам», продолжали ссылаться на древние иудейские тексты, как на фундамент собственных верований. Это означало, что христиане посягали на еврейскую Библию. Но разве еврейская Библия предназначалась не для иудеев? Христиане заговорили о том, что иудеи не только посмели распять своего мессию и тем самым отвергли собственного Бога, но и неверно истолковали свои писания. Мы видим в некоторых христианских текстах, например в так называемом Послании Варнавы, которое некоторые ранние христиане причисляли к новозаветному канону, утверждения, что иудаизм всегда был и по — прежнему является лжерелигией, что иудеев сбил с пути злой ангел, побудил толковать Моисеев закон как буквальное предписание, свод жизненных правил, тогда как на самом деле его следовало толковать аллегорически[128].
Наконец, мы видим, как христиане в самых резких выражениях осуждают иудеев за неприятие Иисуса как мессии, в сочинениях таких авторов, как Иустин Мученик (II век), утверждавший, что Бог повелел иудеям совершать обряд обрезания, чтобы они имели отличительный знак, как люди, заслуживающие гонений. Кроме того, у Тертуллиана и Оригена мы находим высказывания, согласно которым Иерусалим был разрушен римскими войсками в 70 году н. э. в наказание за убийство иудеями своего мессии. А такие авторы, как Мелитон Сардийский, заявляли, что, убив Христа, иудеи стали виновными в убийстве Бога.
Слушайте, все семьи народов, и смотрите: новое убийство произошло в Иерусалиме, в городе закона, в городе евреев, в городе пророков, в городе, слывущем праведным. И Кто убит? А кто убийца? Стыжусь говорить, но обязан сказать… Повесивший землю — повешен. Распростерший небеса — распростерт. Утвердивший все — утвержден на древе. Владыка — оскорблен. Бог — убит. Царь Израилев — взят десницей израильской (Слово о Пасхе, 94–96)[129].
Как видно, мы проделали длинный путь от Иисуса, палестинского еврея, соблюдавшего иудейские обычаи, проповедовавшего своим соотечественникам, объяснявшего ученикам — иудеям истинный смысл иудейского закона. В II веке, когда переписчики — христиане начали воспроизводить тексты, со временем вошедшие в Новый Завет, большинство христиан были бывшими язычниками, неиудеями, обратившимися в веру, и даже когда они понимали, что христианство в итоге основано на вере в иудейского Бога, описанной в еврейской Библии, тем не менее они придерживались совершенно антииудейских взглядов.
129
Перевод Джералда Хоторна; целиком перевод этой гомилии содержится в Барт Д. Эрман, «После Нового Завета», 115–128.