Пока работали, я думал над словами Крес.
Это действительно интересная тема – развитие собственных сил. Мне нужно освоить свой орган, понять принцип его работы и научиться находить необычные способы его применения. Вот я могу контролировать силу своего притяжения, то есть свой вес.
Став легче я и бегаю быстрее и прыгаю выше, а став тяжелее я куда устойчивее. А если разберусь как именно я сейчас это сделал, то смогу переносить вес, в атаку нанося очень тяжелые удары. Надо будет потренироваться и попробовать всякое. Мне бы совет, чей или помощь пригодились.
Так же надо поизучать укрепляющие тело способности и выбрать что-то. Причем укрепляющие именно изнутри, а не просто создающие защитную оболочку. Без такого есть риск повторения ситуации с Хладиппо, когда я так перенапряг тело способностью, что едва двигался потом.
- Этого нам вполне хватит, - сказал Барти, когда мы закончили. – Давайте двигаться обратно.
- Получилось довольно быстро, - хмыкнул я. – Мы сюда дольше шли.
- Так часто бывает, - кивнул брат. – Сама охота занимает часы, когда как поездка больше утомляет.
- Идем домой, - радовалась Крес.
Выбраться из пещер оказалось сложнее, чем мы думали, но немного побродив по туннелям, мы нашли выход и выбрались на свежий воздух. Вышли мы как раз недалеко от края берега, где уже начиналось открытое море и бесконечность до самого горизонта.
На Холодном берегу была похожая картинка, но часть воды было скованно льдом, а само море полнилось айсбергами, а тут все куда приятнее. Легкий бриз трепал волосы, волны накатывались и разбивались о торчащие камни, поднимая соленые брызги в воздух. В лучах закатного солнца, что постепенно двигалось к горизонту и окрашивало небо в алый оттенок, картина была действительно завораживающая и прекрасная.
- А на обратном пути мы заскочим к Наташе и Лью? – спросила Крес.
- Ни за что! – зарычал я. – Видеть эту бабку не желаю.
- Макс отвергает свою суженную, какая печаль, - издевался надо мной Барти.
- Заткнись, - застонал я. – И вообще…
Резко прерываюсь и застываю…
Странное чувство в животе заставило меня заткнуться и перестать дышать…
Мой пульс участился, а внутри начала зарождаться какая-то тревога, а затем…
- Чувствую… - едва дыша, сказал я. – Он…
В следующий миг вода рядом с нами взорвалась.
- ГРА-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-О-О-О-О-О-О! - оглушительный рев заставил нас заткнуть уши. – КР-Р-Р-Р-Р-Р-Р!
Из воды появился он…
Глава 40. Донор.
- Ну же, ну же, возьми трубку, - бормотала Бриэль, слушая гудки уже целую минуту.
Понимая, что человек, которому она звонит, уже довольно стар и может подолгу не брать телефон, она терпеливо ждала, когда же ей все же ответят. Вот уже несколько дней пытается дозвониться, но получается не особо. Постоянно названивать тоже не вежливо, а с этим человек нужно проявлять максимум такта и уважения, все же крайне важный член семьи.
Вскоре терпение Бри было вознаграждено, когда на том конце телефона закончились гудки и зазвучал голос.
- Ох, да, слушаю, алло, - послышался хриплый старческий голос.
- Здравствуйте, профессор Такер, - с искренней радостью, что смогла дозвониться произнесла девушка. – Вас беспокоит Бриэль. Извините, за навязчивые звонки, но мне срочно нужна ваша консультация.
- Бриэль? Бриэль… Бриэль, а вспомнил! Малышка Бри! Такая беленькая худенькая сромница, что дрожала отвечая у доски и паниковала при общении с мальчиками, - произнес пожилой профессор, напомнив девушке о не самых радостных вещах в её прошлом.
Да, будучи ученицей и проходя обучение в училище в Холлоунесте, она действительно была крайне пугливой, хрупкой и дерганной, отчасти из-за своего органа. Из-за этого друзей там у нее было немного. Но практика и работа в Инквизиции быстро сделали из неё человека, вытравив всякую неуверенность в себе и глупость. Так что сейчас себя прошлую Бри вспоминает со стыдом.
Но злиться на профессора Такера за такое глупо. Он уже очень стар и даже во времена её учебы был уже очень древним. Удивительно, что лишь недавно старика выперли на пенсию, а ведь тот упирался и до последнего и не хотел уходить с работы. Такер Бернштейн один из старейших менталистов и ученых их семьи. Некогда один из ведущих химерологов с годами и травмами уже не мог оперировать и работать хирургом, а потому был переведет в статус профессоров, где проработал полвека. Он бы и продолжал работать, да стал уже слишком стар и даже такой как он начал сдавать.
Вот сейчас на заслуженной пенсии сидит, явно недовольный таким положением, но она, увы, помочь ему не может с этим. Подобные решения принимаются старейшинами Берншейтнов, куда профессора Такера не приняли, точнее он сам отказался вступать к ним. Ибо, даже его нервов не хватит на подобную не всегда приятную деятельность. Одно то, что старейшинам порой лично приходится заниматься принятием новых детей в семью и фактически выписывать многим смертный приговор, очень неприятная для совестливого человека работа.
Но пускай, он очень стар, но лучшего специалиста разбирающегося в гибридах в мире не найти.
- Профессор, давайте отложим воспоминания, - застонала она, когда старика понесло перемывать каждую косточку в её теле, вспоминая многие постыдные происшествия. – Я звоню по очень важному вопросу. Мне нужен ваш совет.
- Ну, раз нужен, малышка Бри, то спрашивай, - ответил он. – Я стар, и не все уже помню.
«Ага, а вот все мои проколы ты прекрасно помнишь», - хотела она сказать, но сдержала поток едких комментариев.
Пару секунд она успокаивалась и приводила мысли в порядок.
- Я сейчас нахожусь в Тараскарии, застряла тут из-за бури. Ну и пока тут, то решила заняться курированием гибридов. Тут как раз появился один незаконный гибрид. Его сектанты поймали и вшили орган.
- Печальная новость, - негодовал Такер. – Надеюсь, отторжения нет?
- Нет, все в порядке в этом плане. Совместимость почти идеальная, а синхронизации он достиг весьма быстро.
- Хорошо. Что за орган?
- Орган искажения гравитации.
- А, Гравитационная Железа, - хмыкнул старик. – Было дело, с такой работал не часто. Она еще менее популярна, чем Нога Кирина и Нюх Крысомора. В чем именно проблема?
- Около недели назад Макс, это имя гибрида, впал в Черную Ярость. На него напали ненавистники гибридов, коих спровоцировал преступник. Парня жестоко избили и собирались похитить его брата и подругу, от чего парень впал в бешенство и поубивал многих людей. Однако после, судя по его словам и воспоминаниям, кои я просмотрела, он вышел из этого состояния сам. Да его звал брат, но…
- Сам говоришь? – на той стороне послышался серьезный и холодный голос.
- Да, сэр, - подтвердила она. – Он был в ярости, а затем его настроение само по себе резко сменилось и успокоило его.
Повисла небольшая пауза, и на той стороне можно было услышать лишь тихое дыхание.
- Слушай внимательно, Бриэль, - сказал он. – Дело очень серьезное.
Из речи моментально пропали все теплые и наигранно нелепые нотки, сменившись профессиональным тоном.
- С подобным мы сталкиваемся редко, и об этом мало пишут в учебниках и брошюрах, а потому тебе важно будет об этом знать.
- Я слушаю…
***
Оно вынырнуло из глубин моря, подняв с собой волну и брызги, что заискрились в лучах закатного солнца. Его угольно-черная и снежно-белая кожа блестела на свету, и казалось, будто оно светится изнутри.
- Понимаешь, Бриэль, - говорил профессор Такер. – Обычно, орган монстра, который вшивают человек, принадлежит уже убитому животному, которое поймали или убили, а затем извлекли так необходимую железу. Донор органа мертв, а сама его частичка достается другому. Но иногда случаются исключения.