Одобрил. Проклятье, очевидность расклада стала ясна в тот момент, когда я вернулся к месту нашей схватки с кадавром и обнаружил, как бастард рода Терлиговых занят тем, что выковыривает из уже начавшего оттаивать поверженного монстра те самые энергетические кристаллы. Не ядро, а использующиеся как концентраторы и метатели разрядов. Морщится от всё ещё беспокоящих болей в обмороженных ногах, но не прекращает своё занятие по частичному сбору трофеев. Ещё и покрикивает на по прежнему безмолвного из-за кляпа во рту Михаила, напоминая трусу, что не будь он таким слизняком и ничтожеством, то часть не богатства, конечно, но весомой суммы могла оказаться и у него в карманах, не говоря о первом вкладе в собственную репутацию. А так… Теперь незадачливого человека, лишь случаем получившего шанс приобщиться к миру мистики, ничего хорошего не ждало. Будет в лучшем случае в трофейной команде работать, да под тщательным наблюдением надсмотрщика из числа клановых. Сам факт обучения в Центре Знаний теперь под большим таким и жирным вопросом. Ничтожных духом, способных только молиться чужому богу и бегать от опасности, Хранители не любят. Лишь используют, как уже было подмечено.
Заметив моё возвращение, Степан перестал совмещать полезное с забавляющим, то есть сбор трофеев и закошмаривание убогого, сразу переключившись на мой краткий рассказ. И с ходу опознал тварь, которую я прикончил.
— «Мешок»! — процедил он тогда, брезгливо дернувшись всем телом. — Ты многое уже видел, осталось самое страшное. Схватив добычу, он парализует её, а затем переваривает заживо, причиняя при этом жуткую боль. Часы пытки! Иногда тем, кого пытались спасти, убив «мешка», не могли вернуть разум даже менталисты не начальных рангов. И там их… сколько?
— Мне откуда знать? — пожал я плечами. — Но если не углубляться в этот зал с озёрами, остановиться у входа, то может быть нормально. По крайней мере, там сухо, а тебе это нужно. И этому, — небрежный жест в сторону Михаила, — ещё нужнее. Надо же показать, что мы не только крутые бойцы, но ещё и без потерь обходиться способны. Даже таких… индивидов, ни разу для группы не полезных, зато вредных по самое не балуйся.
Возражений не возникло и. подхватив под руки Михаила, мы с напарником направились по уже знакомому мне пути. Добрались спокойно, если не считать попытки влекомого под руки тела периодически брыкаться и что-то там мычать в кляп. Ай, пофиг, право на членораздельную речь в нашем присутствии это создание успело утратить без права обжалования. Зато оказавшись рядом с трупом «мешка», Терлигов заметно расслабился, тут же пояснив причину:
— Тело не съели. Мёртвый «мешок» очень притягательно пахнет для других «мешков».Были бы рядом — налетели, в клочья порвали и растащили. Их иногда так выманивают. Надо только ядро сначала вырезать. Оно слабое, но обязательно есть. Искать только нужно, у них головы нет, сердца тоже. Прошупывать нужно или сенсорикой. У меня нет ничего такого. А у тебя?
— И у меня нет.
Тяжёлый вздох. Похоже. Степану хотелось получить побольше трофеев, несмотря на то, что он обоснованно опасался находиться в этом уже успевшем неприятно нас удивить месте. Кстати, из-за сказанного о «мешках» у меня появился ещё один уместный вопрос:
— Вот ты сказал, что многие разумно опасаются этих мимикрирующих тварей. Раз тут не только кадавр обнаружился, но и они, то не становится ли этот участок Задверья запредельно проблемным для отправленной триады всего лишь неофитов?
Широкая, искренняя улыбка. Сначала малость меня изумившая, но почти сразу ситуация прояснилась прозвучавшими словами:
— «Мешки» опасны, если беспечно к рейду относиться. А мы настороже. Ты особенно. Заметил, ударил Тленом, потом добил.
— Он шустрым показался.
— Быстрый и уязвимый. К яду, огню, льду, Свету с Хаосом и Тьмой. К очень многому. Они только в тенях сами прячутся и теневикам их потому сложно атакующими плетениями своего Пути пробить. И Тлен твой… действует, но не так хорошо, как на многое другое.
— Посмотрю, ты начитанный. И за короткий срок успел столько о новом мире узнать. Уважаю подобное.
— Не хочу отца подвести, — помрачнел Степан. — Он многим рискует, многое отдал. И мама, она столько всего в моего рождения перенесла, а теперь ещё и я у неё стал… необычным. Ей ведь память чистили. Не однажды. Это… Всё, не хочу об этом!