В обычных условиях, попадание в пространство близ реактора радиоактивного пара, катастрофой никто бы не назвал. Требования ядерной безопасности предусматривали установку в подобных помещениях систем глубокой фильтрации атмосферы способных удержать опасные для жизни вещества внутри зараженного помещения. Вот только снаряд пробивший дыру в перекрытиях сделал работу таких систем полностью бесполезной, да и начавшийся в реакторном зале пожар никак не способствовал работе автономных аварийных систем.
Есть такое природное явление как радиационный туман. Радиационные туманы — туманы, которые появляются в результате радиационного охлаждения земной поверхности и массы влажного приземного воздуха до точки росы. Обычно радиационный туман возникает ночью в условиях антициклона при безоблачной погоде и лёгком бризе. Часто радиационный туман возникает в условиях температурной инверсии, препятствующей подъёму воздушной массы. После восхода солнца радиационные туманы обычно быстро рассеиваются. Однако в холодное время года в устойчивых антициклонах они могут сохраняться и днём, иногда много суток подряд. В промышленных районах может возникнуть крайняя форма радиационного тумана — смог (кому интересно, более подробная информация по теме есть в Википедии). Этой ночью туман, образовавшийся над базой 160, был не просто радиационным, а крайне радиоактивным.
Впрочем, большинство жителей данной базы, абсолютно не подозревало о грозящей опасности. Их сейчас волновали куда более приземленные вещи, куда делось электричество, и почему нет связи? Тем временем пожарно-спасательная служба базы 160 была поднята по тревоге. Нет, им не пришел сигнал о возгорании от искина или противопожарной системы главного здания базы. Впрочем, звук взрыва и столб дыма над главным зданием базы послужили неплохой альтернативой сигналу автоматики, хоть и не смогли его заменить в одной чрезвычайно важной для местных пожарных части.
Если бы автоматика работала должным образом, то пожарным помимо сигнала о возгорании пришел бы и сигнал «радиационная опасность». Нет, пожарные и в этом случае отправились бы на ликвидацию возгорания. Такая у них работа. Если военный рискует своей жизнью по большей части в случае войны или учений, не боевые потери никто не отменял, а в остальное время риск его здоровью минимален, то пожарный вынужденно рискует, чуть ли не ежедневно на каждом вызове.
Конечно, то, что базы строились по единому проекту и изначально не содержали ни газовых баллонов в частных домах, ни деревянных подвальных кладовок с крайне узкими проходами между ними, как и относительно современные огнестойкие материалы, из которых строились жилые дома на ее территории, в значительной степени снижало подобные риски. Но риск погибнуть на данной работе, тем не менее, был одним из самых высоких на территории империи.
Так вот, пожарным в любом случае пришлось бы исполнять свой долг по ликвидации возгорания в реакторной зоне. Только в случае если бы нормально сработала автоматика, они приняли бы специальные препараты, так называемые радиопротекторы. Помимо запаса препаратов, для пожарных были разработаны и специальные костюмы, значительно снижающие воздействие радиации. В общем, своевременное принятие необходимых мер защиты позволило бы сохранить жизнь и здоровье значительной части личного состава.
Но вот в то, что поврежден реактор, никто не то чтобы не поверил, но и изначально не мог об этом подумать. В результате - пожарные расчеты, прибывшие на место происшествия, до того, как поняли, что именно горит, - успели получить очень большие дозы облучения.
К сожалению, радиацию нельзя ни увидеть, ни ощутить зачастую до того момента, когда уже будет поздно. Да, на коже пораженных излучением бойцов быстро появился так называемый «радиационный загар». Вот только кто будет обращать внимание на покраснение кожных покровов во время тушения пожара? А облучение тем временем продолжалось.
За пожарными, к месту проведения аварийно-спасательных работ, прибыли военные. В их технике имелись встроенные дозиметры и потому они успели принять меры для самозащиты. Вот только облученным пожарным это уже помочь не могло. Теоретически был еще шанс спасти большинство из них. Вот только для этого необходимо было в первую очередь установить связь с арбитром. Именно в его госпитале имелось необходимое для лечения тяжелых лучевых поражений оборудование.
Конечно, местные врачи попытались максимально помочь пострадавшим, но с возможностями местной клиники можно было только какое-то время поддерживать в них жизнь. О полноценном лечении столь обширных поражений с местными возможностями говорить не приходилось.