Глава 12
Светочка ехала домой после юбилейных торжеств. Было еще не поздно, часов десять. Свободных мест в вагоне метро было полно, но ей не хотелось сидеть в окружении чужих, равнодушных лиц. Она пристроилась у двери. Так проще, она никого не видит, ее никто не замечает, создается иллюзия, будто она одна. Нет, не одна, к сожалению. Напротив пристроился паренек примерно ее возраста и радостно ей улыбается. Наверное, хорошее настроение у человека, только зачем в упор с таким пристальным вниманием разглядывать попутчицу? Да ну его, только думать мешает. Строит глазки, словно кокетливая барышня. Нашел место для флирта.
Осталось тебе, дорогая, еще в метро с кавалерами научиться заигрывать. Не успела отбиться от одного в ресторане, а тут вам раз — и следующий нарисовался. Судя по поведению, желает познакомиться немедленно и на всю оставшуюся жизнь. Да, странная вырисовывается картина. С чего бы вы, девушка, имеете в последнее время такой оглушительный успех у мужского пола? Раньше такого за вами не водилось. Светочка демонстративно повернулась к двери с полустертой надписью «Не прислоняться».
Самый лучший способ скоротать время поездки и отвлечься от чужого навязчивого внимания — это складывать слова из небольшого набора знакомых букв. Чем больше вариантов, тем лучше. Не беда, что словечко невелико, можно найти интересные модификации. Странно, проверенный способ не помогает, все равно она чувствует на себе пристальный, изучающий взгляд случайного попутчика. Вот привязался! Назойливо, но признайся, Денисова, все-таки приятно, черт побери, когда на тебя обращают внимание, словно ты красавица необыкновенная. Если честно, не на шутку щекотит самолюбие и одним махом повышает самооценку. А уж про настроение и говорить нечего — душа поет.
Долгожданная корпоративная вечеринка получилась скучной и пресной, как бестолковое профсоюзное собрание. Народу собралось видимо-невидимо, ресторан был прекрасный, на пятерку. Но на Светочкин взгляд, мероприятие получилось кислым и тухлым, хоть денег в проведение праздника было вложено немало. Ну что тут поделаешь? Вроде бы все люди деловые, исключительно современные, с высшим образованием. Адаптировались к нынешним условиям, ощущают себя продвинутыми, научились зарабатывать неплохие деньги, а все равно по поведению и ощущениям остались где-то там, в любимом социализме. Никто себе в этом, разумеется, не признается ни за какие коврижки, но на самом деле так оно и есть. Беда и катастрофа.
Кому это нужно? Грамоты, благодарности, вымученные казенные слова? Да скажите вы без вывертов, от души, как говорите в день рождения простые и понятные слова матери, жене, любимой. Спасибо, мол, коллеги, и давайте действовать в том же духе. Ага, сейчас! Так завернут, так предложение составят, так назаикаются, что мало не покажется. И словесные обороты такие странные, как будто специально написаны для комедийных подмостков.
И при этом многозначительные выражения лиц, абсолютная уверенность в собственной непогрешимости и значимости. Разговаривать и общаться по-человечески и грамотно никто не умеет, ударения в школе, должно быть, вообще не проходили. Зато галстуки у всех на шеях по двести баксов. Впечатление неизгладимое. Полтора часа вручали призы и грамоты, потом все быстренько напились и очень душевно вразнобой стали подпевать музыкантам. При этом репертуар отдавал исключительно тюремной лирикой. Вот это замечательное произведение всех времен и народов — «Владимирский централ — ветер северный» — смелый шаг для компании современного и продвинутого поколения.
Светочка поняла одно, что зря она угробила столько сил и времени, чтобы соответствовать моменту. На такое сборище можно было бы спокойно прийти в платьице постсоветских времен. Не имело никакого значения, что ты собой представляешь и тем более — как ты выглядишь. Совсем зеленая молодежь хихикала над своими боссами и добросовестно накачивалась впрок дорогим коньяком.
Веселье закончилось, практически не начавшись. Посмотрела Светочка на всю эту красоту и решила, пока не поздно, ехать домой. Завтра на работу. Ладно, если бы было интересно и весело, но глазеть на пьяных, разбивающихся с маниакальной настойчивостью на сладкие парочки, не было сил. Она ушла тихо, по-английски. Впрочем, этого никто и не заметил. Народ веселился, как в последний раз.