- Конечно, - кивнула я,- выиграла пару студенческих конкурсов и несколько раз публиковалась. Однажды про меня написали в университетской газете и даже назвали будущим перспективным журналистом.
- Вот видишь! Это ли не шанс подняться по карьерной лестнице? А ты сидишь, сопли на кулак наматываешь.
- Найти бы тему, которая может заинтересовать нашего главреда. Не принесу же я ей статьи, написанные еще во время учебы!
- Для начала можно было бы выступить в качестве интервьюера, - задумчиво проговорила Катя, - Если собеседник окажется удачным, да ты добавишь от себя пару любопытных замечаний - считай, готовая статья в кармане.
- Хорошая идея, только представить не могу, у кого брать интервью. Может, у моего папы? А что, он хороший врач, не раз спасал людям жизнь, ему есть что рассказать. Только, боюсь, читателей нашего журнала это мало волнует. Им интереснее узнать, какая трагедия постигла той-терьерчика очередной безголосой певицы-однодневки...
- Есть один кандидат, - перебила меня Катя.- Человек сложный, неоднозначный, но если удастся взять у него первоклассное интервью, то одобрение Софьи тебе гарантировано.
- И кто же он? - встрепенулась я.
- Соболев, - хитро подмигнула Катерина и заказала себе еще одну чашечку эспрессо.
Остаток дня я провела с гудящей головой и в полнейшей прострации. Руки механически отправляли бумаги в ксерокс, заправляли принтер, подписывали посылки от курьера. Мой голос звучал отстраненно и безразлично, а на любые просьбы и замечания чаще всего отвечала лишь кивком головы или неразборчивым мычанием. И пока тело находилось в офисе, томясь в ожидании конца рабочего дня, мысли устремились совершенно в другую сторону.
Катерина посоветовала мне сделать всё возможное и невозможное, но добиться аудиенции Соболева и взять у него интервью. Затем «отшлифовать» работу, добавить несколько заметок от себя и с гордо поднятой головой положить статью перед носом Софьи Ибрагимовны. Это самый действенный план, чтобы проявить себя и доказать собственную значимость, но...самый трудновыполнимый. Я даже не представляю, каким образом можно достучаться до Эдуарда, не имея связей или заветных корочек, дающих пропуск в любые закрытые заведения. Нет у меня и природного обаяния, непостижимой привлекательности, которой манипулируют отдельные личности,чтобы добиться желаемого. У меня нет загадочной улыбки Моны Лизы, бездонных голубых глаз Николь Кидман и длинных ног Синди Кроуфорд. Сколько дверей откроется перед невзрачной запуганной девушкой, вчерашней студенткой? Правильно, ни одной.
И всё же, мысль о повторном интервью Эдуарда не давала мне покоя. Она билась в моем мозгу, словно раненая птица об оконное стекло - так же отчаянно и безрезультатно. В конце концов, я решила, что ничего не потеряю, если хотя бы попытаюсь еще раз проявить себя. Главное, найти актера и подобраться к нему поближе, а там можно положиться на решение ее величества удачи. Соболев - вежливый и тактичный человек; если он и откажет, то с предельной любезностью. Любые слова, произнесенные его мягким бархатным голосом, будут бальзамом для моей души. И пусть наша встреча продлится недолго, я добьюсь ее.
Глава 3
Дома я первым делом отыскала номер телефона кассы театра и позвонила туда, прикинувшись желающей узнать афишу на ближайшие десять дней. На самом деле я наизусть знала график всех спектаклей и состав задействованных актеров, однако мне нужно было подстраховаться на случай каких-либо непредвиденных ситуаций. Например, когда в самый последний момент в труппе происходит замена, и на сцену выходит вовсе не тот актер, что заявлен в программе. Такое случается, особенно когда в спектакле играют два состава, и артисты подменяют друг друга, если возникает острая необходимость.
Эдуарда можно было увидеть завтра в спектакле «Дон Кихот» - это одна из премьерных постановок нового сезона - только все билеты давно распроданы, о чем мне с сожалением в голосе поведала девушка-кассир. Я решила осторожно прощупать почву и поинтересовалась, можно ли будет после окончания спектакля побеседовать с актером. Конечно, кассир этого не знала и посоветовала обратиться в администрацию театра.
До администратора я дозвонилась с восьмого раза. Устав слушать длинные гудки, я уже было решила, что мне дали неверный номер, но, в конце концов, ответ последовал. По-видимому, я отвлекла собеседницу от каких-то важных дел, потому что голос на том конце провода мне показался раздраженным и даже немного сердитым. Тяжело вздыхая и лениво растягивая слова, словно делая мне огромное одолжение, администратор объяснила, что поговорить несколько минут с актером вполне возможно, для этого нужно лишь предъявить паспорт, удостоверение журналиста и выписать пропуск у охранника. Какая же я глупая, начисто забыла о пропуске в прошлый раз, и вместо того, чтобы заранее показать секьюрити все свои документы, а затем легально пройти за кулисы, я смотрела в пол и блеяла нечто невнятное! Непростительное дилетантство - Софья была права! Теперь ситуацию срочно нужно исправлять.