Перед уходом Кашил и Ганзель затащили здоровяка в камеру и плотно прикрыли дверь. Кое-как Алтея вытащила из разъёма магнитную карту лейтенанта – она тоже могла сгодиться, если вернут свет.
– Бежим через верх, – предложил Ганзель, когда они выбирали, в какую сторону идти. – Угоним вертолёт, и они нас даже поймать не смогут.
– У них, между прочим, пушки есть, – вполголоса огрызнулся Кашил. – Собьют – и поминай, как звали.
– Цыц оба! – скомандовала Алтея, и пузатый воришка вместе с чернокожим сопротивленцем мигом замолчали. – Пойдём вниз. Надо только найти спуск.
– Лифт, кажется, в десяти метрах отсюда, – попытался сумничать Ганзель, но Алтея, резко зашипев, его оборвала:
– Электрогенератор не работает, дурак! Как ты на лифте поедешь? Своими двумя надо!
– А здесь есть вообще лестницы? Нас-то только на лифтах возят, – вставил Кашил и тут же замолчал, потому что из темноты на них надвигались военные. В этот раз их было больше, выглядели они внушительнее, чем седой лейтенант со здоровяком.
От страха у Алтеи пересохло в глотке, но она сразу поняла, что их не узнали, потому что военный спросил, близоруко щурясь:
– Куда ведёте заключённого?
Она сумела совладать с собой, в отличие от Ганзеля, которого била мелкая дрожь:
– На итоговую. – Алтея постаралась, чтобы её голос звучал твёрдо, будто она действительно состояла на службе Императора и каждый день водила смертников на расстрел. – Товарищ капитан.
– Двадцатый ярус, – тут же откликнулся военный. – Лестница метров через двести, за поворотом. Чёрт бы побрал эту молнию, из-за неё пожар вспыхнул и электрогенератор никак не завести.
Кашил осторожно выдохнул: у него будто камень с души свалился.
– Есть, товарищ капитан, – откликнулась Алтея и подтолкнула Кашила вперёд. Сопротивленец, повесив голову, пошёл так медленно, что женщина не вытерпела и грубо приказала ему ускориться. Кашил, конечно, правильно делал, что изображал из себя мученика, но у них каждая секунда была на счету. Неизвестно было, как скоро военные справятся с пожаром.
Древняя каменная лестница угловатой спиралью уходила вниз, и в темноте не было видно, где она заканчивается. Да и при свете, наверное, не было видно нижнего этажа – Алтея и её спутники находились на высоте девяноста метров над землёй. Чаще всего эта лестница пустовала, поскольку все пользовались лифтами, но тогда, вопреки обыкновению, она была заполнена людьми: то военные, стремясь удержать ситуацию под контролем, переходили с яруса на ярус. Кто-то шёл на самый верх, на главную башню, кто-то – в тюремные блоки, некоторые попросту выполняли поручение старшего по званию. Людей было так много, что, казалось, ожила сама лестница. И это всерьёз пугало Алтею, Ганзеля и Кашила: если свет загорится, когда они будут на лестнице, то им не выжить.
Но и в этот раз им повезло: свет не включался, а они спускались ниже и ниже. Всё меньше света проникало сквозь вырубленные в толще камня окна – в темноте Алтея даже не видела Кашила, блестели только белки его глаз. Всё меньше людей попадалось на пути: большинство военных уже были наверху.
Лестница кончилась так внезапно, что Ганзель чуть не оступился и не рухнул вниз. В темноте полуподвала ничего не было видно, несмотря даже на то, что окна были и здесь. Выругавшись в его адрес, Алтея вытащила из кармана зажигалку и чиркнула ею, намереваясь осмотреться. И в тот же миг замигал свет: военные завели электрогенератор.
Огромный ангар был почти пустым – только вдалеке, поглядывая на бывших заключённых, суетились механики. А выход был совсем рядом: лишь чёрные раздвижные ворота, которые можно было открыть с помощью магнитной карточки, отделяли Алтею, Ганзеля и Кашила от долгожданной свободы.
Замешкавшись, Алтея вынула из нагрудного кармана магнитную карточку и поднесла её к замку. Ганзель, наблюдая за механиками, скрытно сунул Кашилу электродубинку.
Ворота послушно разъехались, будто только и ждали, что кто-нибудь откроет их. Но у входа стояли шесть человек, охранявших крепость от посягательства диких зверей, и они были вооружены до зубов. Как тут с ними справиться?
– Куда направляетесь? – недоуменно-недовольно бросил начальник охраны, повернув голову в сторону бывших заключённых.
Алтея не ответила. Пряча пистолет за бедром, она резко развернулась и пальнула начальнику охраны прямо в лицо, и он рухнул наземь, обрызгав Алтею собственной кровью. Не медля, женщина крутанулась, уходя от выстрела ещё одного, и сделала прицельный выстрел, погубивший ещё одного охранника Ак-Тэо. Ганзель в это время бросился всем весом на хлипенького парнишку и, держа его прижатым к земле, вёл перестрелку с другим охранником, а Кашил, пригнувшись, кинулся под ноги здоровенному вояке и, не жалея сил, бил его электродубинкой по голеням, заставляя того корчиться от боли. Тот единственный, которого беглецы оставили без внимания, выстрелил по Ганзелю и попал – воришка истошно закричал и схватился за раненую руку. И тут же на охранника обрушился град выстрелов со стороны спешившей помочь подельнику Алтеи, и он, не выдержав напора с двух сторон, попытался обойти стрелявших со стороны.
Тут и прилетела в голову охраннику электродубинка, отправив его в блаженное забытье.
Больше никто не мешал бывшим сокамерникам бежать, но они задержались, чтобы подобрать оружие. Но не прошло и нескольких секунд, как Кашил вспомнил о механиках, поднял глаза, чтобы проверить, где они, и увидел камеры, записавшие всё на видео.
– Бежим, – тихо произнёс он, наблюдая за удивлённо привставшими механиками, и выстрелил поочерёдно в обе камеры, лишая военных Ак-Тэо возможности наблюдать за ними.
Алтея подняла голову и подтолкнула тяжело дышавшего Ганзеля, зажимавшего свою рану рукой.
Через минуту они уже скрылись из виду, и опоздавшим тюремщикам не оставалось ничего другого, кроме как снарядить за ними погоню.
Каждый, кто хоть раз попадал в крепость, не должен был иметь ни одного шанса покинуть её. Исключений не было.