Она уже собралась, и ее лицо осталось непроницаемым. Слишком непроницаемым для такого вопроса.
– Ты и так узнал слишком много, – голос ее поднялся, обретая былую властность.
– Оля, нас никогда не отправляли в отпуск всех разом. Даже на сутки. Зачем Гесер выгнал Светлых из города?
– Не всех.
– Полина Васильевна и Андрей не в счет. Ты прекрасно знаешь, они кабинетные работники. Москва осталась без единого дозорного!
– Темные тоже притихли.
– Ну и что?
– Антон, хватит.
Я понял, что больше из нее не выдавить ни слова. Кивнул:
– Хорошо, Оля. Полгода назад мы оказались на равных, пусть случайно. Сейчас, видимо, нет. Извини, Не мои проблемы, не моя компетенция.
Ольга кивнула. Это было так неожиданно, что я не поверил своим глазам.
– Ну, наконец ты понял.
Она издевается? Или и впрямь поверила, что я решил ни во что не вмешиваться?
– Я вообще очень смышленый, – сказал я. Посмотрел на Светлану: та о чем-то весело болтала с Толиком.
– Не сердишься на меня? – спросила Ольга.
Коснувшись ее ладони, я улыбнулся и пошел в дом. Хотелось что-то делать. Так сильно, будто я был джином, выпущенным из бутылки после тысячелетнего заточения. Все что угодно: возводить дворцы, разрушать города, программировать на Бейсике или вышивать крестиком.
Дверь я распахнул, не касаясь ее: толкнул через сумрак. Не знаю, зачем. Со мной редко такое бывает, иногда если очень много выпью, иногда если сильно разозлюсь.
Первая причина сейчас никак не подходила.
В гостиной никого не было. И впрямь, зачем сидеть в помещении, когда по дворе – горячий шашлык, холодное вино и вполне достаточное количество шезлонгов под деревьями.
Я плюхнулся в кресло. Отыскал на столике свою – или Светы – рюмку, наполнил коньяком. Выпил залпом, будто не пятнадцатилетний «Праздничный» был налит, а дешевая водка. Наполнил снова.
В этот момент и вошла Тигренок.
– Не возражаешь? – спросил я.
– Нет, конечно. – Волшебница присела рядом. – Антон, ты расстроился?
– Не обращай внимания.
– Вы поругались со Светой?
Я покачал головой:
– Дело не в этом.
– Антон, я что-то не так сделала? Ребятам не нравится?
Я уставился на нее с неподдельным удивлением.
– Тигренок, брось! Все прекрасно. Всем нравится.
– А тебе?
Никогда раньше я не замечал за волшебницей-оборотнем таких колебаний. Понравилось – не понравилось, всем ведь угодить невозможно.
– Светлану продолжают готовить, – сказал я.
– К чему? – Девушка слегка нахмурилась.
– Не знаю. К чему-то, что не смогла сделать Ольга. К чему-то очень опасному и очень важному одновременно.
– Это хорошо. – Она потянулась за бокалом. Налила себе сама, пригубила коньяк.
– Хорошо?
– Ну, да. Что готовят, направляют, – Тигренок поискала что-то взглядом, потом, нахмурившись, посмотрела на музыкальный центр у стены. – Вечно куда-то ленивчик пропадает.
Центр ожил, засветился. Заиграл «Queen» – «Kind of Magic». Я оценил непринужденность жеста. Управлять электронными схемами на расстоянии – это не дырку в стене взглядом сверлить и не комаров файерболами разгонять.
– Сколько ты готовилась к работе в Дозоре? – спросил я.
– Лет с семи. В шестнадцать уже участвовала в операциях.
– Девять лет! А тебе ведь проще, твоя магия – природная. Из Светланы собираются слепить великую волшебницу за полгода-год!
– Тяжело, – согласилась девушка. – Ты думаешь, шеф не прав?
Я пожал плечами. Говорить, что шеф не прав, так же глупо, как отрицать восход солнца на востоке. Он сотни, да что там сотни – тысячи лет учился не делать ошибок. Гесер может поступать жестко или даже жестоко. Может провоцировать Темных и подставлять Светлых. Он все может. Только не ошибаться.
– Мне кажется, он переоценивает Свету.
– Брось! Шеф просчитывает.
– Все. Я знаю. Он очень хорошо играет в старую игру.
– И Свете он желает добра, – упрямо добавила волшебница. – Понимаешь? Может быть, по-своему. Ты поступил бы иначе, и я, и Семен, и Ольга. Любой из нас делал бы по-другому. Но он руководит Дозором. И имеет на это полное право.
– Ему виднее? – ехидно спросил я.
– Да.
– А как же свобода? – Я вновь наполнил рюмку. Кажется, она уже была лишней, в голове начинало шуметь. – Свобода?
– Ты говоришь, как Темные, – фыркнула девушка.
– Я предпочитаю думать, что это они говорят, как я.
– Да все очень просто, Антон. – Тигренок наклонилась ко мне, заглянула в глаза. От нее пахло коньяком и чем-то легким, цветочным, вряд ли духами: оборотни не любят парфюмерию. – Ты ее любишь.
– Люблю. Для кого это новость.
– Ты знаешь, что скоро ее уровень силы превысит твой.
– Если уже не превысил. – Я не стал об этом говорить, но вспомнил, как легко Света почувствовала магические экраны в стенах.
– Превысит по-настоящему. Вы станете несоизмеримы по силе. Ее проблемы станут тебе непонятными и даже чуждыми. Оставаясь с ней рядом, ты будешь чувствовать себя неуклюжим довеском, жиголо, начнешь цепляться за прошлое.
– Да. – Я кивнул и с удивлением обнаружил, что рюмка уже пуста. Наполнил ее под пристальным взглядом хозяйки. – Значит – не останусь. Это мне не нужно.
– А иного не дано.
Не подозревал, что она умеет быть такой жесткой.
И того, что будет нервно переживать, всем ли по вкусу угощение и обстановка, не ожидал, и этой злой правды – тоже.
– Знаю.
– Раз знаешь, то, Антон, ты возмущаешься, что шеф так усиленно тащит Свету вверх по одной-единственной причине.
– Мое время уходит, – сказал я, – Песком сквозь пальцы, дождем с неба.