— Это же Кравцова? — слышу позади, они понижают голос, но мне слышно. Кроме того, уверенны, что я не видела их.
— Да, точно она.
— Ты слышала, что она уже все? Отплясала свое с Никольским.
— Даа? А что так?
— Новую нашел, говорят иностранка.
Схожу с эскалатора, хочется не просто разрыдаться, а заорать во весь голос. Даже мои студенты смеются надо мной. А Никольский советует быть выше этого. Какое же я в этот момент чувствую к нему негодование! За что меня так, лицом в помои? Я же просто любила.
Выхожу из ТЦ, бреду к своей машине, сажусь и пишу ему смс: «Жду тебя в Сосновом бору». Он читает, но ничего не отвечает. Завожу Мерс и еду к нему.
Стемнело. Фонари на участке включились, словно по щелчку. На освещение стоит датчик, и к наступлению темноты периметр зажигается, и дорожки, и растения приобретают свой неповторимый шарм. Особенно это стало видно, когда пробилась трава на газонах.
Захожу в кабинет, наливаю себе вина. Совсем немного, даже не знаю, хочу ли его пить, скорее запрос психики — выпить, чтобы стало легче или для храбрости. На самом деле, ничего этого не происходит, алкоголь лишь усугубляет процессы, происходящие в организме в моменты стресса или горя.
Отставляю, вовремя вспомнив, что мне еще сегодня садиться за руль. Натыкаюсь взглядом на лежащую на столе бумажную папочку. Хм, точно такая же, как с путевками в Дубай. Открываю — две путевки, на мое и Вадима имя — в Грецию. Дата — начало моего отпуска. Господи, а я ему столько наговорила. Пожалуй, нужно извиниться.
Фары Ламборгини Никольского мелькают вдоль кованных ворот. Не вижу, но знаю — он заезжает в гараж, глушит двигатель, закрывает машину и выходит через боковую дверь. Сколько раз я с ним сюда приезжала, как мне было здесь легко и хорошо.
Почему я об этом думаю? Потому что мне будет этого не хватать.
Выхожу из кабинета, и направляюсь к окну.
Вадим заходит в гостиную, я не поворачиваюсь к нему, вглядываюсь в пробудившийся ото сна сад за стеклом. Там почти ничего не видно, но я не решаюсь посмотреть на мужчину за спиной.
Он садится на диван и несколько секунд смотрит в мою сторону.
— Алла завтра сделает доверенность на Мирона, он займется ее бумагами здесь. Сашка завтра летит первым рейсом домой.
— Это уже не имеет значения, Вадик.
— Почему?
Поворачиваюсь, обнимаю себя руками. Я должна это сделать.
— Потому что у наших отношений нет будущего. Они изначально были обречены, я просто жила одним днем, пряча голову в песок от реальности, боялась смотреть правде в глаза.
— А сейчас не боишься? Поделись своей правдой, я тоже хочу знать.
— Нормальные, здоровые отношения начинаются с любви. А у нас они начались из моих проблем, денег, секса и только потом появились чувства, но и они в последнее время не выдерживают проверку на прочность.
— С твоей стороны?
— И с твоей, Вадик. Я тебе по телефону сказала много лишнего, я так не думаю, конечно. Ты был прав, это были эмоции, прости. Но, по большому счету, ты никогда не задумывался, как я восприму какие-либо твои действия, будет ли мне от этого неприятно, как на меня посмотрят в свете таких событий окружающие. Это мне нужно блюсти себя везде и постоянно, потому что в твоем окружении тебя осудят, если я что-то сделаю не так. А ты имеешь право позволять себе все, даже поселить на своей даче молодую девчонку, не сказав мне ни слова и позволив своим соседям сделать из этого искаженные выводы. У меня даже студенты судачат об этом за спиной.
— Моя оплошность, не отказываюсь, прости… Но это все исправимо, Яна… Возможно, я не задумывался о многом, возможно дело в разнице в возрасте и восприятии. Мне плевать, что говорят другие: о тебе, обо мне. Я уже давно престал реагировать на эту шелуху, в жизни есть вещи поважнее. Я люблю тебя, как никогда и никого, и мне не важно с чего у тебя начались ко мне чувства. Мои были всегда… Ты правда, думаешь, что я согласился помочь тебе тогда, чтобы затащить в свою постель? Яна, есть масса женщин, которые прыгнут в нее без головняка, и я не буду брать на себя никаких обязательств. Я уже тогда понимал, что добьюсь тебя любой ценой, а ты пришла сама. Перестань анализировать все и всегда, просто живи так, как тебе хорошо… Или дело в другом, и что-то потухло?
— Я не хочу превратиться в, годами ожидающую чуда, любовницу. Которую ты по итогу, все равно бросишь. Мне сложно, я не выдерживаю… Отпусти меня, Вадик…