— Спасибо тебе. — шмыгал носом, не сдерживая поток слез. — Спасибо.
Мне немного стало легче, гораздо легче. Эта крошечная весточка значила для меня гораздо больше, чем просто листок, сложенный в несколько раз.
Постучался в дверь, но она, как и прежде была закрыта.
— Я приду. Стеша сказала, что недолго осталось. Прошу тебя, приходи завтра, пожалуйста. Мне так много нужно тебе сказать и главное объяснить.
Стены заскрипели, с одной и другой стороны, сужаясь. Если раньше я мог поместиться здесь полностью во весь рост, вытянув ноги, то сейчас мне уже не хватало места, чтобы сидеть. Приходилось, сгибать колени, чтобы уместиться в узкое пространство. Надеюсь, мы успеем встретиться до того, как стены меня раздавят.
Вспоминал все это, сидя в верхней одежде и обуви на диване в гостиной загородного дома. Прилетел только что. С самолета примчался сюда, в место силы, в дом детства. Только почему-то он казался мне чужим.
Хотел снова сбежать от Снежинки, но не в силах был противостоять, тому притяжению, которое тянуло меня к ней. Она бежала за машиной, в мороз, раздетая, упала на дороге, выкрикивая мое имя.
Не смог уехать. Сердце в тот момент остановилось.
Я прикован к ней, цепями, нитями, кольцами. Перевязан лентам, приклеен клеем, как и она ко мне. Думал, что уже никогда ее не увижу. Я приношу только проблемы и боль, от которой моя Снежинка начинает таять. Нельзя этого допустить.
Не смог нас спасти, если бы эта гиена добралась тогда до Снежи, то мы бы погибли оба. Отец рассказал, что в этой истории есть еще один человек, которого никто не знает, но все зовут его Палач.
Крутое имя, для крутого мужика. Не смотря, на свой юный возраста, на его счету уже больше сотни растерзанных жизней. Я в необъятном долгу перед ним. Не за свою жизнь, за ее.
С одной стороны я рад, что мы выбрались, живыми и почти невредимыми, но с другой, лучше бы меня не было.
Я скучал, уже сразу начал, как прикоснулся к ней, вдвойне скучал, когда ехали в машине и она шептала, что она дома. Я был, есть и буду ее домом. Потом мне стало невыносимо горько, потому что знал, что нет пути другого, как снова уйти. Она поняла меня и приняла, отпустив. Видел, с каким трудом ей далось это решение.
Кто-то боится пауков, кто-то яркого света.
А есть я и мой самый большой страх — это….
Звонок телефона прервал мои мысли. Пришлось ответить, не разговаривал с ней, по ощущениям, уже лет сто, точнее одиннадцать дней. В аэропорту купил телефон, там же восстановил и симку.
— На проводе. — ответил, снимая куртку и кладя рядом на диван. Заметил, как хорошенько наследил грязными ботинками. Хотелось бы мне, чтобы следы на полу, которые надо убрать, стали моей самой большой проблемой.
— Где тебя черти носят?
Не носят, я практически с ними подружился.
— Купался в реке. Там еще водопад был и ты. — начал рассказывать то, что видел, когда находился в коме.
— Надеюсь, не голая.
— Надейся.
— Оторву ему язык. — услышал на заднем фоне злой бас Сереги.
— Это последнее, что у меня осталось. Поэтому пускай дерзает.
Настроения шутить шутки не было. Хотелось в душ и поесть. Голова тоже раскалывалась.
— Сань, ты в порядке? — обеспокоенно спросила подруга.
— Да. Снежа, прилетит, все тебе расскажет. Скажи мне, как Врединка?
— В смысле расскажет? Ты ее видел? Кошка хорошо.
У меня отлегло на душе. Хоть, у маленького комочка все складывалось наилучшим образом. После того, как нашел ее под забором, голодную и грязную, ее жизнь заиграла красками. Вот бы мне так, но пока не получается. Точнее получается с трудом.
— Спасибо, Стеш. Да, я видел, Снежу и даже целовал. — приоткрыл ей завесу тайны, но не полностью.
— Чегоооо? — закричала в трубку, чуть не оглушив меня.
— Я устал. Потом позвоню. И еще…. — мне нужен был ответ на один вопрос. — Зачем ты рылась в моих вещах?
— Саш, я….-начала подбирать слова.
— Просто скажи, как есть.
— Когда убирали с Машей беспорядок, нечаянно наткнулась и увидела. Мне жаль.
— Ничего страшного. Маша тоже знает?
— Нет.
— Ладно. Пока.
— Саш? — позвала Стеша, но я положил трубку, открывая приложение для доставки еды.