Молчал, осознавая, на протяжении скольких лет мучаю ее, прихожу, люблю, ухожу и снова мучаю.
— Расскажу всем, что мы женаты и сразу же расскажу, что разводимся. Одним выстрелом убью всех зайцев.
— Нет. — выдал твердо. — Мы не разводимся.
Снежа, засмеялась.
— Ты конченый, Саш. Реально. Не знаю, в каком месте были мои глаза. Наверное, в жопе. У меня внутри нахрен ничего не осталось, а все из-за тебя. Ты уничтожил во мне все. Прикинь? Если замысел был таков, то поздравляю, у тебя ахрененно вышло.
Конченый, подписываюсь под каждым словом. Да, и делал тебе больно целенаправленно, чтобы первая порвала со мной, но ты терпела десять лет.
— Стеша, права. Мне без тебя не дышится. Какую — бы хуйню ты не творил. Ноги сами бегут к тебе, а руки тянутся.
Смотрел на любимую, как она тает. Одинокая слеза вырвалась наружу, и полетела, словно кристаллик льда, вниз по ее щеке, ловко прячась в мехе ее шубы.
Яркий свет, летящей встречной малины, ослепил меня.
— Снежааааа. — заорал на всю машину. Схватил руль руками, но она уже выкрутила его вправо, тем самым подставив свою сторону под удар. Свист, грохот, моя подушка безопасности сработала. Машина остановилась.
Не было времени отключаться и наводить панику, ждать пока нас спасут. Открыл глаза, смотря, что голова, Снежи, лежит на руле. Открыл дверь, выбегая из машины. Нас отбросило в отбойник. С трудом открыл водительскую дверь.
— Парень, не трогай ее. — крикнул, кто-то.
— Иди на хуй. Звони в скорую. — заорал ему, трогая на шее пульс. Слабый, но бьется. — Снежа. — поднял ее голову. — Снежа. — громко позвал снова, но она не открывала глаз. Из носа струйкой, бежала кровь, на лбу кровоточила ссадина.
— Любимая. — проверил пульс, но в этот раз не нащупал его.
Блядь. Отстегнул ремень безопасности, вытаскивая и кладя ее на мокрый снег.
— Ты не уйдешь. Нет. Нет. Нет. — орал я, на всю улицу. Дернул в сторону полы ее шубы, расстегивать дорогие пуговицы, не было времени.
Начал качать ее, сложив руки замком, и сильно надавливая на нижнюю часть груди. Стараясь, как можно скорее завести сердце вновь.
— Снежа. Давай. Помоги мне. — отсчитывал нажимы, ровно пятнадцать, через рот вдул в нее своим ртом, как можно больше воздуха, возобновляя сердечно-легочную реанимацию.
Почему она? Почему не я?
Не должен паниковать, должен собраться, но, когда дело касается, ее я не могу приказать мозгу, чтобы разум охладился. Хорошо, что руки и мышцы имеют память, которые не отказывали мне, продолжая делать свою работу.
Прорву баррикады, все кордоны, но вытащу ее. Она будет жить.
Внешне оставался непроницаем, хотя знал, что мне тоже хорошо прилетело, но внутренне у меня останавливалось сердце, с каждым нажимом на ее грудь.
Слава Всевышнему, вдалеке услышал вой сирены скорой помощи, надеялся, что отправили реанимация, с полным комплектом и дефибриллятором.
До пятнадцатого нажима оставалось еще два, нажал и вдохнул в нее воздух, нащупывая снова слабый пульс.
— Держись, родная. Я вытащу тебя, чтобы мне это не стоило. — поклялся ей.
Мы мчались на всех парах в клинику. Увидел обеспокоенную Машу, которая суетилась, крича на персонал, чтобы работали быстрее. Завезя, Снежу на каталке в лифт. Подруга объявила.
— Саш, тебе с нами нельзя.
— Мне можно. — зашел вместе с ними в лифт.
— Орловский, что ты себе позволяешь? Ты ей никто. — отругала меня.
— Она моя жена. — заорал ей в лицо. Было все равно, что она моя подруга и что я как-то задену ее чувства. Не когда было разбираться, в том, кто и кому, кем приходится на самом деле. По фиг, что могу получить от Кирилла, за такое отношение к его невесте. Все равно на все. Сейчас главное спасти любовь всей моей жизни. — Она Орловская. Моя жена. — уже тише сказал, смотря на то, как тело Маши каменеет от осознания.