Боялся ее беременности, детей. Боялся повтора судьбы.
А теперь? Теперь все изменилось.
Выполню все, что пожелает. Стану ее волшебником.
Вышел из нее, закинув на плечо и опрокидывая на кровать. Разделся полностью, швыряя мокрые вещи в коридор. Засмеялась, когда я прыгнул на нее и снова вошел.
— Саша. — запрокинула голову назад, ловя невыносимый экстаз.
Нарастил темп, полностью отдавая все свое семя, которое накопилось.
— Ммммм. — застонал я.
Не передаваемые ощущения, когда ты кончаешь в свою любимую девушку, которая жаждет этого и хочет, так же, как и ты. Снежинка смотрела на меня округлившимися глазами, не веря, что этот день настал.
— Мне не надо было? Ты же просила. — решил узнать, потеревшись кончиком своего носа об ее.
— Сашка, вернулся. — поцеловала меня, когда я расхохотался.
— Вернулся. — смотрел туда, где соединялись наши тела.
— Прости, что тогда соврал, я всегда хотел от тебя детей. — быстро поцеловал ее в губы.
— Стеша, беременна.
Кивнул.
— Я знаю.
— Откуда? — продолжал, оставаться в ней, не смея выйти.
Это единственное, что я оставлю в тайне, как и просил меня сын.
— Она ела, как не в себя, в тот вечер Серега сделал ей предложение. Мы разговаривали по телефону.
Вышел из нее, ложась рядом.
— Как ты завтра думаешь появиться? Давай нарядим тебя в костюм динозавра?
Как ей приходят такие мысли в голову? Я чуть не заржал.
— Секс на тебя плохо влияет.
— Блин, я забыла тебя подстричь. — зарылась пальцами в мои длинные волосы. — Можем заплести тебе косички, к утру успеем.
— И сбоку бантик, розовый. Невеста будет в восторге. Подстрижешь меня, и как придет, Стеша, то появлюсь сначала перед ней, затем поеду к Сереге. Там уже будут все наши. Не хочу выставлять свою персону и ставить на пьедестал, это же их праздник и воровать внимание, перекидывая на себя, как-то не слишком прикольно. Вот, и весь план. Скучный, но повеселимся потом.
— Орловский, ты поумнел что ли? — серьезно спросила жена.
— Немного пообщался с мамой. Она мне очень помогла. Особенно с фиалкой.
Она лечила меня, с самого начала, как только прилетела, а я не понимал, что можно преодолеть все преграды с помощью материнской любви и веры.
— Ты не ответил от кого этот букетик.
Времени до утра у нас было предостаточно. Больше не хотел от нее ничего скрывать. Выложил, как на ладони, начиная с самого начала. Снежа, плакала, разделяя мою боль. Задавала интересующие вопросы. Отвечал, не утаивая ничего. Хотела подробностей? Она их получала. Дал себе и ей слово, что впредь будем делиться всем друг с другом, не хороня проблемы в себе. Потому что, нет нас по отдельности, есть только мы. Два полноценных человека, соединенных воедино.
Она засыпала на моей груди, обводя татуировку лебедей на моих ребрах.
— Когда ты ее сделал? Она же такая, как у меня. Точь-в-точь.
Пришлось рассказать, что сидел тогда за соседним столиком и слушал их диалог с Машей.
— Как, блин, я не смогла тебя увидеть? — приподняла голову, удивляясь.
— Не знаю, Маша видела. Показала мне средний палец, когда вы уходили.
— Вот, сучка. И ты представляешь, ни разу мне об этом не сказала. — возмущалась, пыхтя. Еще немного и из ее ноздрей повалит дым. — Так, а как это связано с татуировкой?
— Забрав торт, пошел по ТЦ и наткнулся на тату-салон. Сначала хотел набить тебя, но, когда показал мастеру твою фотографию, то он сказал, что ты недавно приходила. Рассказал, какую-то татушку сделала. Поэтому и набил такую же.
— Ты представляешь, как мы связаны, Орловский?
Сам удивлялся всегда.
Кивнул.
— Представляю.
— А история около Куба. Прибить тебя мало, вообще.
— Кстати. — приподнялся немного, подкладывая под спину подушку. — Как ты узнала, что это именно я? Номера же другие.
— Ой. — отвернулась, Снежа, закусив губу.
— Говори. Я жду. — облизал, горящие губы.
— Ты меня накажешь. Сильно.
— За что? Если так говоришь, то значит, что-то серьезное. Накажу, да. Степень наказания будет зависеть от тяжести того, что ты на этот раз учудила.
Снежа, накрыла лицо руками.
— Я ее разбила немножко. Это давно было. Ты не заметил, потому что я закрасила царапину, но вмятина осталась.
— Чего-чего ты сделала? — заржал я.
— Лак подбирала сутки, а потом еще и красила.
Заржал еще сильнее, держась за живот.
— Ты красила машину за десять лямов лаком для ногтей?
— Ну, да. А что? — совершенно серьезно спросила.
— Бля. Я говорил, как сильно тебя обожаю? — притянул ее к себе, хохоча, от невиданного счастья. — Чудо ты мое, ненаглядное. — поцеловал ее губы. — Что же ты со мной делаешь?