Она отдернула голову и сказала: «Погоди, зачем?» Наверное, он счел, что они на одном уровне — он здесь популярен, но все же полноват; она никому не известна, кудрява и скромна. Они могли бы объединиться, могли бы сплотиться. Их примут за пару, в этом есть и логический, и эстетический смысл. Хотя она высвободила голову, он еще прижимался к ней всем телом, и именно в тот момент она ощутила, какая это груда, — «куча угля», могла бы она сказать другим девчонкам в своем вигваме, вызывая смешки. «Как там называлось это стихотворение в школе — „Моя последняя герцогиня“? — сказала бы она им, ведь это, по крайней мере, подчеркнуло бы, что кое-что она знает. — А тут был „Мой первый член“». Жюль отодвинулась на несколько дюймов от Итана, чтобы ни одной частью тела с ним не соприкасаться.
— Мне очень жаль, — сказала она.
Ее лицо пылало и, должно быть, покрывалось красными пятнами.
— Да ладно, забудь, — резко бросил Итан, и тогда она увидела, что выражение лица у него стало совсем другим, будто он решил переключиться в режим ироничной самозащиты.
— Тебе не о чем жалеть, — сказал Итан. — Думаю, соображу, как жить. Как не покончить с собой из-за того, что ты не захотела со мной сосаться, Жюль.
Она ничего не ответила, просто опустила глаза и стала рассматривать свои ноги в желтых сабо на пыльном полу мастерской. На мгновенье ей показалось, что сейчас он в бешенстве развернется и бросит ее здесь, и придется пробираться обратно сквозь деревья в одиночку. Жюль представила себе, как спотыкается об обнаженные корни, и в конце концов только мощный фонарь Гудрун Сигурдсдоттир поможет отыскать ее в чаще, где она будет сидеть, прислонясь к дереву и дрожа. Но Итан тихо сказал:
— Не хочется ерундой страдать из-за этого. Так бывает, с незапамятных времен одни люди отвергают других.
— Ни разу в жизни никого не отвергала, — порывисто ответила Жюль. — Впрочем, — добавила она, — ни разу и не соглашалась. То есть никогда так вопрос не стоял.
— Ну да, — сказал он.
Он оставался рядом, пока они вместе лезли по холму обратно. Когда забрались наверх, Итан повернулся к ней. Она ожидала, что еще раз натолкнется на его иронию — может, даже в новой, озлобленной версии. Но вместо этого он произнес:
— Вот ты не хочешь этого делать со мной, а причина, может быть, вовсе не во мне.
— В каком смысле?
— Говоришь, ни разу не отказывала и ни разу не соглашалась, — сказал он. — Ты на сто процентов неопытна. Поэтому, может быть, просто нервничаешь. Твоя нервозность может скрывать твои истинные чувства.
— Думаешь? — спросила она в сомнении.
— Может быть.
— Иногда такое бывает с девушками, — прибавил он, явно преувеличивая свою житейскую осведомленность. — Так что у меня к тебе предложение.
Жюль слушала, не перебивая.
— Подумай еще, — сказал Итан. — Проводи со мной больше времени, и посмотрим, что из этого выйдет.
Просьба была вполне разумной. Она могла бы проводить больше времени с Итаном Фигменом, обкатывая мысль, не стать ли с кем-то парой. Итан был особенным, ей действительно нравилось, что он ее выделяет. Он гений, а для нее это многое значит, понимала она. И согласилась подумать еще.
— Спасибо, — сказал Итан и весело добавил, — продолжение следует.
Только доведя ее до вигвама, где она жила, Итан с ней распрощался. Жюль вошла внутрь и стала готовиться ко сну. Стянула футболку и расстегнула лифчик, высвобождая маленькие груди. На другом конце вигвама в кровати уже лежала Эш Вулф, влезшая в свой спальный мешок с красной фланелевой подкладкой и повторяющимся узором в виде ковбоев, бросающих лассо. Жюль догадывалась, что когда-то этот спальник наверняка принадлежал ее брату.
— Ну и где ты была? — спросила Эш.
— Ой, Итан Фигмен захотел показать мне один из своих фильмов. А потом мы разговорились, и стало… в общем, трудно объяснить.
— Звучит таинственно, — сказала Эш.
— Нет, ничего такого, — ответила Жюль. — Вернее, кое-что, но это было странно.
— Я знаю, какими они бывают, — произнесла Эш.
— Кто бывает, и какими?
— Эти странные моменты. Их в жизни сколько угодно, — сказала Эш.
— Ты о чем?
— Ладно, — Эш выбралась из своей постели, подошла и присела рядом с Жюль. — Я всегда как бы ощущала, что в течение всей жизни ты готовишься к особым моментам, понимаешь? Но когда они случаются, порой чувствуешь себя совершенно не готовой к ним. Вот поэтому они и бывают странными. Реальность сильно отличается от фантазий.