Я учусь в старших классах еврейской школы, На уроке речь заходит о там, как расступилось Красное море. Я зеваю. Что нового об этом можно сказать? Я слышал эту историю уже сотни раз. Через весь класс я устремляю взгляд на девушку, которая мне нравится, и пытаюсь придумать, как бы мне привлечь ее внимание.
— Есть некий комментарий из Талмуда, — говорит учитель.
О, просто замечательно! Сейчас придется медленно, мучительно переводить. Но по мере того как история разворачивается, я начинаю прислушиваться.
После того как племя Израилево благополучно пересекло Красное море, египтяне, пустившиеся за ними в погоню, утонули, а Божьи ангелы уже собрались праздновать победу.
Согласно комментарию, Бог, увидев это, рассердился и сказал примерно следующее: «Прекратите праздновать, ведь и те тоже были моими детьми».
«И те тоже были моими детьми».
— Что вы об этом думаете? — спросил учитель.
Кто-то встает и отвечает. Но я помню, что мне приходит на ум. Я думаю о том, что впервые слышу: Бог любит не только нас, но и наших «врагов».
Много лет спустя я уже не могу вспомнить ни масс, ни имя учителя, ни ту девушку в другом конце комнаты. Но я помню эту историю.
Июль
Рэб объяснил мне, что в каждой беседе участвуют по крайней мере трое: ты, твой собеседник и Бог.
Этот урок, насколько мне помнится, проходил летним днем в его маленьком кабинете, и мы с Рэбом были в шортах. Мои потные голые ноги прилипали к зеленому кожаному креслу, и всякий раз, когда я поднимался с него, оно тихонько «чмокало».
Рэб искал какое-то письмо. Он приподнял блокнот, потом конверт, потом газету. Я знал, что ему этого письма не найти. Похоже, беспорядок в кабинете Рэба стал теперь отчасти образом жизни, некой игрой, вносившей в его бытие своеобразную привлекательность. Поиски продолжались, а мой взгляд вдруг упал на папку, лежавшую на нижней полке, ту самую папку с надписью «Бог». Мы так ее ни разу и не открыли.
— Ах, — сдаваясь, вздохнул Рэб.
— Можно я вас о чем-то спрошу?
— Спрашивай, юный друг, о чем только вздумается, — пропел он.
— Откуда вы знаете, что Бог существует?
Рэб замер. По лицу его пробежала улыбка.
— Отличный вопрос.
Он сжал рукой подбородок.
— И каков же будет ответ? — спросил я.
— Сначала попробуй доказать мне, что Его нет.
— Хорошо, — ответил я. — Попробую. Как насчет следующего: мы живем в мире, где умеют расшифровывать наши гены, где могут скопировать наши клетки, где могут от начала и до конца перекроить твое лицо. Да что там, хирургическим путем тебя из мужчины могут превратить в женщину. С помощью науки можно узнать о сотворении Земли, а с помощью космических кораблей люди изучают Вселенную. Солнце уже больше не загадка, так же как и Луна, которую люди когда-то обожествляли. Мы привезли ее частицы домой, верно?
— Продолжай, — сказал Рэб.
— Так вот, зачем нужно людям в мире, где все эти великие тайны уже разгаданы, верить в Бога, или Иисуса, или Аллаха, или любое другое божественное существо? Разве мы все это не переросли? Разве это не напоминает историю с Буратино? Разве, обнаружив, что он сам умеет ходить, не стал Буратино по-другому смотреть на Папу Карло?
— Ну и речь, — потерев ладони, проговорил Рэб.
— Вы же сказали «докажи».
— Ну да.
Рэб слегка наклонился вперед.
— Теперь моя очередь. Ты утверждаешь, что ученые в конце концов докажут, что Бога нет, а я на это смотрю по-другому. Не важно, до каких мелких частиц они доберутся, все равно будет что-то, чего они не смогут объяснить. Они не смогут объяснить, кто все это сотворил. И как бы они ни старались подобраться с другой стороны: манипулировать генами, клонировать то и это, продлевать жизнь до ста пятидесяти лет, — рано или поздно люди будут умирать. А что будет происходить потом? Когда жизнь подойдет к концу?
Я пожал плечами.
— Так что?
Он отклонился назад. Улыбнулся:
— Когда ты подходишь к концу, начинается Бог.
Многие великие умы пытались опровергнуть существование Бога. Порой они заканчивали тем, что приходили к абсолютно противоположному выводу. К. С. Льюис, так захватывающе писавший о вере, поначалу никак не мог примириться с самим понятием «Бог» и назвал себя самым унылым неверующим Англии. Великий ученый Луи Пастер пытался опровергнуть существование Бога своими исследованиями и полученными с их помощью результатами, однако, изучив «венец творения», он пришел к совсем иным выводам.