Найдя за разлапистым кустом можжевельника свободную лавочку, села так, чтобы было видно подъезд, и окружила себя согревающим заклинанием. Мало ли, сколько придется тут сидеть.
Это был очень симпатичный дом. Трехэтажный, с маленькими балкончиками, аккуратным внутренним двориком. Здесь уместилась заснеженная детская площадка, лавочки, разделенные туями и кустами можжевельника, и даже маленькая ледяная горка. Хорошее место. Уютное и спокойное. Совсем не похоже на бандитский притон или гнездо заговорщиков. Неужели магистр и правда пришел в гости? Надеюсь, получится узнать…
Как ни странно, интуиция меня не подвела. Уже через полчаса дверь подъезда снова открылась. Магистр Даралес вышел на крыльцо и придержал ее, позволяя выйти высокой светловолосой женщине и маленькому мальчику. И они явно были знакомы. Магистр улыбнулся женщине, ласково-ласково, поцеловал ее руку, присел перед мальчиком и сказал ему что-то. Тот кивнул, а мужчина поднялся, набросил на голову капюшон и пошел прочь.
Я не стала бросаться за ним, а украдкой следила за теми, к кому бывший воздушник приходил. Блондинка села на скамейку и достала из сумки книгу, мальчик радостно бросился на детскую площадку, по пути стягивая шапку.
– Эрик, – укоризненно протянула его мать.
– Ну ма-а-ам, мне же не холодно, – ребенок бросил на нее тот самый снисходительный взгляд, которым дети иногда смотрят на неразумных взрослых.
– Все равно, – вздохнула женщина. – Как замерзнешь, сразу надевай обратно.
А меня как будто пыльным мешком по голове ударили. Потому что когда мальчишка пробежал мимо меня, я успела заметить и серые глаза, и пепельные волосы, точно как мои. Передо мной был маленький, но уже вошедший в силу воздушник.
Стихия, ведь ему всего шесть или семь лет… Нет, случаи, когда магия просыпается в таком раннем возрасте, очень редко, но бывают. Вот только они обычно не заканчиваются ничем хорошим. Маленькое тело просто не способно справиться с бушующей в нем силой, и такие дети быстро гибнут. Это все равно что смертный приговор…
И лечения никакого нет. Блокировка не помогает, она только еще больше калечит растущий дар. А попытки выжечь магию навсегда и вовсе убивают. Я читала об этом когда-то давно, когда пыталась понять, что со мной происходит.
Почему этой семье так не повезло? Мальчишка, который сейчас беззаботно играет в сугробе, скорее всего не знает, что обречен. Мать, сидящая на скамейке, то и дело бросает на него ласковые взгляды, в которых за нежностью прячется тревога. И магистр Даралес… Судя по тому, что я видела, он явно неравнодушен к женщине. Неужели мальчик – его сын? У них одинаковая магия, и даже имена похожи: Эйрон – Эрик. Но почему об этом никто не знает? Или знает? Но тогда Иррис мне бы точно рассказал.
Бедный магистр, сначала потерял магию сам, а теперь может потерять и ребенка.
Я не могла оторвать взгляда от Эрика. Такой маленький, такой искренний и непосредственный. Кажется, он радуется каждой минуте, которую проживает. И уже начинает чувствовать родную стихию.
С ветки сосны на плечо мальчишки слетел маленький воздушный вихрь. Эрик вжал голову в плечи и уставился на него огромными глазами.
– Не бойся, – сказала я, прочистив горло. – Это воздушный элементаль. Он не причинит тебе вреда.
– Правда?
– Правда. Он просто хочет познакомиться.
Эрик робко улыбнулся и подставил элементалю ладонь. Тот слетел с его плеча и зазвенел радостным колокольчиком. Маленький воздушник засмеялся вместе с ним.
– Вы тоже маг воздуха, – раздался рядом тихий голос.
Я повернула голову и увидела мать мальчика, которая подошла ко мне.
– Можно? – улыбнулась она, кивая на мою скамейку.
– Конечно, – закивала я. – Меня зовут Мири.
– Я Катарина. А моего сына зовут Эрик.
– У вас очень милый ребенок, – пробормотала, опустив взгляд.
– Да, – вздохнула женщина. – А еще он маг.
– Воздух – это замечательная стихия, – я попыталась приободрить Катарину. – Легкая, подвижная и очень дружелюбная, если найти с ней общий язык. Она любит своих магов.
– Целитель, который осматривал нас когда-то, тоже так говорил. Он сказал, что если бы пробудился огонь, то не было бы вообще никаких шансов. А так… Надежда все же есть.
– Как давно в нем проснулся дар? – спросила я тихо.
– Этой зимой. Как раз после седьмого дня рождения.
– Надо же…
– Никто такого не ожидал, – призналась женщина. – Его отец был воздушником, но он погиб четыре года назад. А в Эрике магия проснулась просто ни с того ни с сего.