– Да, – ответила я.
Иррис прижался к моим губам долгим чувственным поцелуем и поднялся, не выпуская меня из рук. Как мы дошли до спальни, я не запомнила, но очнулась от хмельного дурмана, упав спиной на гладкое покрывало.
Иррис не зажигал свет, и его спальня освещалась только полной луной, смотревшей прямо в окно. Но темнота не помешала узнать на ощупь знакомый материал, из которого было сделано постельное белье.
– Галийский шелк? – хихикнула немного нервно. – А ты подготовился.
Несмотря на храбро принятое решение, сейчас я чувствовала растерянность и неуверенность в себе.
– Есть такое дело, – хмыкнул Иррис, а потом навис надо мной, опирая на предплечья и тихо, но очень серьезно произнес: – Только не бойся меня, девочка. Я буду с тобой нежным.
– Верю, – выдохнула еле слышно.
Он действительно был нежен. Нежен и осторожен, прекрасно понимая, что у меня еще никого не было. Касался так, как будто тоже впервые получил возможность дотронуться. Чередовал нежные и жаркие поцелуи. Медленно снимал с меня одежду, не забывая ласкать губами каждый новый участок открывшейся кожи.
Оставшись обнаженной, я почувствовала себя ужасно уязвимой и хрупкой, от чего чуть не запаниковала. Но меня тут же накрыло мужское тело, горячее и сильное, а ласковый голос прошептал:
– Все будет хорошо. Просто доверься мне, Искорка.
И я доверилась. Перестала думать. Отпустила все свои страхи и сомнения. Стала податливым воском в его руках. Ласкала в ответ, пусть совсем неумело, но я чувствовала, как отзывается на ласки мужское тело. И это еще больше сводило с ума.
Полупрозрачную от лунного света темноту то и дело разрывали маленькие искры, срывавшиеся с моей кожи. Но Иррис не возражал, а я разрешила себе не бояться. Изнутри поднималась жаркая волна, смывавшая тревогу и неуверенность. И мне было так хорошо…
Вспышка резкой боли заставила напрячься и замереть. Иррис замер тоже, уткнувшись лбом мне в плечо и тяжело дыша.
– Искорка… – хрипло выдохнул он. – Родная, расслабься…
Усилием воли постаралась расслабить напряженные мышцы. Боль… Такая ерунда, мизерная плата за возможность принадлежать любимому мужчине.
– Все хорошо, – прошептала, закрывая глаза. – Не останавливайся.
Иррис послушался и осторожно толкнулся вперед. Низ живота снова прострелило легкой болью, но она быстро ослабела. А потом и совсем растворилась в совершенно новых для меня ощущениях.
Нежность… Я никогда в жизни не ощущала такой всепоглощающей нежности. Она читалась в каждом движении, в каждом прикосновении рук и губ. И я таяла, таяла, пока меня не накрыло волной немного терпкого, но такого сладкого наслаждения.
– Как ты? – спросил Иррис, когда я наконец смогла собрать свое похожее на желе тело и свернуться счастливым клубком у универсала под боком.
– Очень… хорошо, – пробормотала я и смущенно уткнулась в горячее плечо.
Лучше просто не бывает.
ГЛАВА 20
А утро было волшебным. Сначала я не сообразила спросонья, где нахожусь и что происходит, но потом вспомнила: прошлой ночью мне повезло уснуть в объятиях любимого мужчины.
– Привет, – тот коснулся моего лица, нежно-нежно, очерчивая контур.
– Привет, – улыбнулась я и покраснела.
– Ты так мило смущаешься, – прошептал Иррис.
– Угу, – ответила неопределенно, пряча лицо у него на плече.
– Не надо. То, что произошло между нами – это прекрасно.
– Я знаю, просто нужно привыкнуть, – пробормотала тихо
И блаженно вздохнула. Мне еще никогда не было так хорошо и счастливо. И так упоительно прекрасно просто лежать рядом с Иррисом. Чувствовать его, дарить ответные прикосновения и поцелуи.
Что там Иррис говорил насчет чувства собственной исключительности? Я бы сейчас поддержала его обеими руками. Оказалось очень приятно осознавать, что Иррис Эльмарен, красавец, сильный маг и просто самый лучший мужчина теперь мой. Целиком и полностью, от кончиков пальцев до кончиков смоляных волос, сейчас так мило торчащих в разные стороны.
Прекрасное утро. За окном воет зимний ветер, а в комнате тепло и уютно. В гостиной кот что-то сбросил на пол и теперь гоняет, гремя, как сказочное привидение цепями. А нам не нужно никуда спешить. Можно валяться в свое удовольствие, разговаривать о самом разном или даже молча любоваться родной улыбкой.
Наверное, если бы не голод, мы бы весь день не вылазили из кровати. Но у Ирриса не было ничего, кроме чайника, поэтому нам пришлось вставать, одеваться и спускаться вниз.