– Паш, как ты думаешь, если я предложу создать отдел по работе с клиентами из сети, это может иметь перспективы? – решила я начать согласование с начальства на местах.
– Не понял?
– Ну, буду массовым порядком поставлять Нашей Великолепной Корпорации клиентов из Интернета.
– Звучит круто, – загорелся идеей добрейший Сенокосов.
– А ты не мог бы узнать поточнее, это начинание будет приветствоваться? А то я начну сейчас пахать, а это окажется никому не нужно.
– Конечно. Для тебя – все, что угодно, – что мне в нем больше всего нравилось, так это способность ценить меня без секса. Просто за природные данные и хорошую работу. Все-таки он редкий человек, хоть и размазня. Через полчаса я сидела в кабинете начальника Сухаревского отделения САИНа Алины Борисовны Телковой. С фамилией ей, конечно, крупно повезло. Но самое интересное, что она и внешне походила на телка. Или скорее на бычка – толстая, равномерно обросшая жиром на щеках, плечах, подбородке, спине, животе и каждом из бедер. При этом шеи у нее как будто не было вообще, так что голова, лысенькая из-за коротеньких, выжженных многократными попытками трансформации в блондинку, волос, сидела прямо на массивной плечевой конструкции, мягко и ненавязчиво перетекавшей в грудь. Алина Телкова была столь очевидно страшна, что, очевидно, наполучала себе в этой связи груду женских комплексов. И все свои силы она отдавала САИНу, реализуя карьеру там, где не получилось личной жизни.
– Тебе очень повезло, что ты работаешь в такой прогрессивной корпорации, где ценят стремление к новому, – обрадовала она меня, стоило мне только переступить порог ее просторного кабинета, вызывавшего уважение и трепет. Огромный стол располагался так, что мне приходилось привставать и замирать, чтобы услышать, что она говорит.
– Спасибо, – пробормотала я.
– Громче. Я не слышу.
– Спа-си-бо, – продекламировала я так же, как недавно в саду у Нюты кричала:
– Дед Мороз, Дед Мороз! Снегурочка! – В общем, идиотизм, но детям нравится.
– Итак, Паша сказал, что у вас есть какая-то новая идея.
– Да. Я не знаю, насколько она новая.
– Ну, в двух словах?
– Я хочу попробовать увеличить эффективность использования возможностей Интернета.
– Чудесно. А как именно?
– В сети есть много людей, которые ищут возможности получить консультацию по недвижимости. Но контингент там специфический, его надо правильно раскручивать.
– И как?
– Я пока не готова все сформулировать, мне нужно время. Но суть такая. Есть зона официального сайта САИНа, где в день, если ориентироваться по счетчику посетителей, проходит около нескольких сотен посетителей. На почтовые ящики фирмы в день приходит около двадцати-тридцати писем разнонаправленной тематики. В поисковых системах типа Яндекса в день около пяти тысяч человек формируют запросы, связанные с недвижимостью. А реальных живых контактов с нашим агентством в сети Интернета практически нет. Я и хочу восполнить этот пробел, – Телкова молча моргала, переваривая услышанное.
– Звучит заманчиво, – процедила она. По ее напряженным складкам жира на лбу можно было понять, что она вообще плохо поняла, что я сказала.
– Это все из области высоких технологий. Оля все подробно и понятно напишет в докладной записке. – Выручил меня Сенокосов. Лапочка.
– Да? Отлично, так будет лучше всего, – вздохнула с облегчением Алина Борисовна. Видимо, возможность спокойно и в одиночестве разобраться с тем, что я тут наваляла, ее порадовала куда больше необходимости поддерживать со мной высокотехнологичную беседу.
– Но мне необходимо знать, насколько Нашей Великой Корпорации в принципе интересны разработки в этой области.
– Ну, нам интересны любые новые идеи.
– Извините меня, но я не готова потратить кучу времени на то, что ляжет под сукно и там умрет.
– Я ничего не могу вам обещать. Но рассмотреть – рассмотрю со всем вниманием. Это я гарантирую.
– И на том спасибо, – буркнула я. Сенокосов умоляюще смотрел на меня. Я решила не нарываться сразу и все-таки проявить некое почтение к чину.
– Алина Борисовна, спасибо, что уделили мне время. Надеюсь, что моя идея окажется полезной для САИНа.
– Да, дорогая, именно это важно. Только это. Благополучия корпорации превыше всего, – ее пафос был бы смешным, если бы не поддерживался большой зарплатой руководителя отделения. Если честно, мне был неприятен высокомерный тон дамы, которая ни слова не поняла из того, что я говорила. Я провела часы, дни, недели в Интернете, чтоб разобраться в тамошних порядках. И я напрягала свои девичьи мозги, чтобы потом принести денег этой долбаной корпорации, на которую реально мне было наплевать. Я хотела компенсации за те дни, когда мне казалось, что под ресницы мне насыпали колючего песка, только этот песок не вымывался, сколько я не лила на глаза воды. В Нашей Великой Корпорации не считалось нужным держать безопасные мониторы. У нас стояли огромные выпуклые гробы, выдававшие всю гамму вредоносного излучения. А те сны, которые мне снились после блужданий по сети? Эти полубредовые кошмары, в которых страницы сменяли страницы и это не кончалось, пока я утром не открывала глаза.
– Да уж, конечно. Но я могу рассчитывать на место руководителя этого направления, если оно окажется, как я предполагаю, перспективным.
– Конечно же, определенные надежды иметь вы можете. У нас всегда ценят тех, кто себя проявит.
– Вот и отлично.
– Да-да. Идите и приносите предложение. Удачи, – Телкова уткнула свою куцую головенку в бумаги, давая понять, что монаршая аудиенция окончена. Ну и славненько.
– Ладно, придется потрудиться, – сказала я Пашке, когда мы сидели в отделе.
– Ты пойми, Телкова не главная инстанция. Если мы ее заинтересуем, она поведет тебя выше. А там умные люди и они сразу поймут, что к чему.
– Конечно. Просто как-то она не по-доброму отреагировала.
– Ну а что ты хочешь, если ты там что-то такое загнула, что она вообще не поняла. А вдруг ты умнее ее?
– Ну да, это же недопустимое нарушение субординации. Хотя так бывает сплошь и рядом.
– Слушай, ну ее на фиг. Лучше расскажи, как там твои успехи в вождении.
– О, это болезненная тема, – рассмеялась я. Болезненная – не то слово.
– Когда ты к нам на работу приедешь на авто? – подсела выпендрюшка Людмила, наш крепкий середнячек, не дотягивающий до плана обычно всего сто-двести долларов.
– Никогда, наверное, – покаялась я народу.
– Почему?
– Это так страшно, ездить на нем. Ходить ногами гораздо безопаснее. И потом, я никогда не знаю, что этот агрегат выкинет в следующий момент. Вот он едет прямо и ровно, а тут бац! Попал на кочку и норовит уйти влево.
– Ну так ты рули.
– Я рулю. Но ты понимаешь, вокруг слишком много машин. И они меня не любят и рулить не дают. Мне для выхода из пике нужно всего пара метров свободного пространства по контурам моей тачки. А они не понимают. Бибикают как чумные, орут и крутят пальцами у виска. Очень неприятно.
– Н-да. Но до магазина ты доезжаешь?
– Пару раз получалось ночью. По-крайней мере, ночью никто не орет, если я на протяжении ста метров три раза заглохну.
– А чего этот ты глохнешь все время?
– А того… Педаль сцепления придумали садисты-извращенцы. Договориться с нею, чтобы одновременно и она отжалась, и передача переключилась, и я ни во что не въехала – задача невозможная. Я хорошо выжимаю сцепление только если смотрю на педаль и ногу. Но тогда я ничего не вижу на дороге.
– Идиотизм.
– Точно, – согласилась я.
– А еще мне все время кажется, что в меня кто-нибудь въедет. Вот прямо сейчас все кто есть на дороге все бросят и будут меня таранить, как камикадзе вражеский корабль. Нервная система ни к черту. – Жалость и сострадание переполняли меня. Бедная я, бедная.