– Алекс, ты никогда не обращал внимания, что строители с Юго-Запада обслуживаются в Руслановом банке.
– Что ты там фигней страдаешь? Откуда я знаю, какой банк у Руслана твоего распрекрасного.
– А как бы узнать, почему они к нам обратились?
– Ты что несешь? Ты что хочешь узнать? – Алекс аж сел на полу и напряг мозги.
– А вдруг это именно Руслан их послал к нам.
– И что?
– А то! Кто это, скажи мне, продает целый дом через никому не ведомую маленькую меняльную контору?
– Но они ведь не прогадали?
– Но они нас не знали, – я бегала по комнате, натыкаясь на углы.
– И что? Они же говорили, что по рекомендации.
– А что, если именно по Руслановой?
– Ну и что? – тупил Лешик.
– А то, что я тут его ненавижу и отталкиваю, считая, что он ненавидит женскую независимость. А он мне капитал втихаря сделал! А я к нему даже не хочу ехать, думая, что он, как Сергей, запрет меня дома и уже через год, максимум через два примется выдавать денег ровно на одни колготки в неделю.
– Эк тебя понесло. Да может это еще и не он порекомендовал.
– Стоп, – остановилась я посреди комнаты. – Надо выяснить это немедленно.
– Звони, – проникся моментом Алекс и даже набрал мне их номер, – Спроси Степана Трофимовича.
– Я помню, – шипела я. – Степан Трофимович.
– Да, слушаю.
– Вас Ольга Николаевна из Ковчега беспокоит.
– Да. Вам отослали наши новые реквизиты?
– Да, спасибо.
– После Нового Года обязательно переводите все суммы только туда.
– Ну, естественно. Степан Трофимович, можно у вас спросить кое-что?
– Смотря что. – Игриво отозвался он.
– Я никогда не интересовалась, кто вам порекомендовал нашу контору. Надеюсь, что вы не жалеете, что обратились к нам.
– Нисколько. С вами очень приятно работать. Особенно с вами, – конечно, если с каждой сделки я ему отвожу по сей день десять процентов.
– Так вот, вы не могли бы сказать, кто вам нас порекомендовал.
– Ну, это не такая уж и тайна. Он, правда, не афишировал ничего, но я не дурак и не первый день на свете живу. Ваш муж, Руслан Владиславович и порекомендовал.
– Муж?
– Не муж? Он мне так сказал. Что у его жены бизнес с недвижимостью. И что он гарантирует идеальное обслуживание. Вообще-то у меня был один риэлтер до вас. Но всегда хорошо поддерживать своих. Я вам дом, вы мне «благодарность», а господин Пригорин – хороший процент обналички.
– Спасибо за откровенность.
– Так он вам не муж?
– Даже и не знаю теперь, – растерялась я. Степан Трофимович захохотал.
– С Новым Годом. Надеюсь, в нем мы с вами так же плодотворно поработаем.
– Я тоже. Тоже очень на это надеюсь, – зачирикала я, и мы расстались, довольные друг другом. Но я не знала, куда деваться от запоздалого раскаяния. Все это время я кричала Руслану о том, что боюсь снова остаться одна. Вот он и сделал ход конем. Помог мне заработать гарантированные и очень большие деньги. И ведь ни словом не обмолвился. А вдруг он меня уже разлюбил? Эта мысль пронзила всю мою душу насквозь. Да на хрена мне все эти деньги, все эти работы, если я потеряю единственного и невозможного больше никогда мужчину моей жизни? Господи, ну почему ты сказал, что скромность – это добродетель. Что же мне теперь делать?
– Звони ему, – вдруг сказал Алекс. – Может, еще не поздно.
– Ты считаешь?
– Звони. Конечно, если бы об меня вытирали ноги так, как это делала ты, я бы уже давно трахал другую. Но это я, – успокоил меня он. Я набрала рабочий номер Руслана.
– Его нет. Его не будет до десятого числа. – Прогнусавил мне голос его секретарши.
– До десятого чего?
– Января, – плюнула она мне и отключилась. Я набирала недоступный мобильный, я натыкивала его домашний номер, но все впустую. Не иначе, как в соответствии с фантазией Алекса он уже имеет кого-то где-нибудь в каком-нибудь подмосковном пансионате. А ведь это могла быть я! Я могла бы часами валяться в его объятиях, есть клубнику из его рук вместо того, чтобы чахнуть над зеленой макулатурой. Много ли мне было надо? Всего-то тысячи полторы в месяц, чтобы чувствовать себя свободной. Да и надо ли мне чувствовать себя свободной. Зачем мне это свобода, если нет Руслана? Зачем я гонялась за сотнями тысяч? Что, их не сможет мне обеспечить Руслан? Неужели я настолько дура, что совсем не видела, что мой придурок-муж Сергей и Руслан – два абсолютно разных и взаимоисключающих человека!!!
– Я дура-а-а-а!!! – завыла я и уже не останавливалась. Алекс, с трудом шевеля пропитыми мозгами, поил меня водой и успокаивал. Я успокаиваться отказывалась и истерично набирала оба Руслановых номера на двух телефонах сразу. От фразы «абонент выключен или находится вне зоны действия сети» меня тошнило.
– Поезжай к нему домой. Вдруг он просто не берет трубку? – решил избавиться от меня Алекс.
– Как я поеду, я же пьяная.
– Во-первых, уже шесть часов вечера. Ты тут рыдаешь уже три часа. А во-вторых, если что – откупишься.
– Да, – согласилась я. В первый раз деньги не разъединят, а соединят меня с Русланом. Я села в Пассат и покатила, размазывая сопли по щекам, в сторону Усиевича. Двадцать седьмое число – дата слишком новогодняя, поэтому пробок на дорогах было столько, словно по улицам нашего города покатили автомобилисты всей великой Руси сразу. Мы, в общем-то, не ехали, а стояли, и видимо, только из-за естественного вращения земли вокруг своей оси мы перемещались вперед хоть иногда. За те два часа, что я ехала на Сокол, я успела уже урыдаться вдрызг, пару раз умыться минералкой, трижды накраситься, и трижды все стереть. Стараясь не смотреть в зеркало, так как последствия вышеописанного были ужасны, я выпрыгнула из машины, чуть не споткнувшись об собственную дорогущую шубу, побежала к нему. Надо заметить, что вот уже полгода, как у меня в сумке лежат ключи от Руслановой квартиры. Но посещать ее без него мне раньше не приходило в голову. Времени не было, много было этой моей долбаной работы. Я позвонила в дверь. Никто не открыл. Я позвонила еще. И в телефон, на всякий случай, тоже. Еще минут пятнадцать я уговаривала себя не бежать без оглядки, а все же зайти внутрь.
– Всего на минуточку, Оля. Только убедишься, что его нет и уйдешь. Ты должна, ради своего счастья. – И, наконец, торжественный момент! Я открываю дверь ключом. С первого раза, так как у Руслана очень простой замок. Большой и надежный, как и он сам. Открываю дверь, вглядываюсь в полумрак. На полу в гостиной сверкает разноцветными огоньками гирлянд наряженная по последнему слову моды пальма. А около этой тропической зеленой красавицы сидит в позе лотоса Руслан.
– Что с тобой, дорогой, – испугалась я и побежала к нему. Но дорогой просто спал, свесив голову себе на грудь. Около елочки, простите, пальмы, стояла бутылка коньяку. Руслан был пьян.
Глава 7
О том, что не хоти замуж, если ты замужем. А если хочешь, то разведись для приличия
Я очень устала от всех треволнений, измучилась, названивая ему и не дозваниваясь. Мне надоели муки совести, к ним я совсем не была приучена. И все же, глядя на него, мое сердце замирало от счастья.
– Как ты прекрасен, – прошептала я. Достаточно громко, надеясь, что он проснется. Но он не проснулся и я принялась целовать его прекрасные черные с проседью волосы.
– Господи, как я могла жить, не целуя тебя? Я сошла с ума! – он зашевелил губами.
– Ты так красив, что просто ослепляешь. Я люблю тебя! – уже в голос говорила ему я, целуя плечи, обхватывая его лицо ладонями и целуя глаза и щеки.
– М-м-м, – сказал он мне в ответ и лег на пол. На свой идеально ровный утепленный пол. Я подумала-подумала, да и сделала то же самое. Только одеяло принесла. А что? Зачем будить человека, если можно не будить. Зато, когда он проснется, я буду рядом. Нарисуюсь – не сотрешь. Мозги, отравленные экстремальной передозировкой спиртного и бешеным телефонным марафоном, отключились практически сразу, как только мой нос уткнулся в мерно поднимающуюся и опускающуюся Русланову грудь. Я уснула. Я спала, как младенец. Я чувствовала, что он рядом, снизу меня подогревал на медленном огне его дорогой ламинат, сверху укрывал пушистый плед – мне было так хорошо, как не было уже очень давно.