-Как всегда неугомонный… пополнил число своих обожателей … - художница улыбалась.
Подошла к рабочему столу художницы, на котором лежала не черная и плотная маска, как в прошлый раз, а практически невесомая ажурная ткань белого цвета с прорезями для глаз. Художница сама взяла ее в руки и повязала ее, распустив мои волосы одним движением. Воображение услужливо подкинуло картинку моего вида. Я тряхнула головой, прогоняя наваждение.
Дальнейшие несколько часов были наполнены неспешным разговорами, едва заметными улыбками, веселым смехом, множеством красок и благоуханием свежести. Хорошее настроение вернулось, наполняя легкостью и вдохновением. Странно, но то смущение, преследовавшее меня при первой попытке позирования для художницы, исчезло, хотя быть может все дело в том, что я напрочь забыла о том, в каком я нахожусь виде и увлеклась общением. Комната все больше наполнялась светом, а моя душа пела под ласковыми лучами.
-Удивительно, но ты сама как солнышко – всплеснула руками Эстель – кожа будто светится. Замри… Вот так… Да! – кисть мелькала в ее руках, нанося новые штрихи на холсте – Словно спрятанная искра… - шептала еле слышно. Только эти слова уловила лишь краем сознания, полностью отдаваясь нахлынувшему теплу.
***
-О, Кази, я так больше не могу…. – солнышко хочет спать! А в глазах так и мелькают тарелки, лица, столы и тряпки… Кази хоть и смотрит сочувственно, но успокаивать не торопится. Гад!
-Ничего… Прорвемся – в кухню влетела Роксолана, на ходу заправляя прядь за ушко и тайком утирая капельки пота – красоткам не пристало блестеть влагой на лбу, но и вытирать открыто не дело. Поставила поднос на раздачу, сгружая грязную посуду, ловко, одним движением смахнула тряпкой крошки и не менее виртуозно заставляла новыми блюдами с едой.
Я сегодня по глупости пришла на целых два часа пораньше, Шульц не упустил шанса завалить меня работой, а потому сейчас я уже валилась с ног. Роки пришла явно довольная минута в минуту, счастье прям волнами плескалось из нее через край. Не смотря на шум в кухне кухарка услышала недовольное роптание моего желудка. Пока я выставляла блюда на свой поднос, делая это по инерции, наша благодетельница мокрым полотенцем шлепнула по спине помощника:
-Хватит стоять без дела, криворукий! Иди, подмени Эвку, а то у нее маковой росинки не было, как заявилась в эту гиену огненную! Шевелись! – парню ничего не оставалось, как стащить с головы колпак и заменить заляпанный фартук, и похоже это было его спасение – уж больно лицо у него засияло!
-Да вы не переживайте, я успела перехватить немного… - парнишка замер в ужасе, а его лицо скривилось, словно уксуса глотнул – хотя, пожалуй, не откажусь от вашей чудесной похлебки...
От дородной женщины не укрылись наш немой диалог с ее помощником, но она сделала вид, что ничего не заметила. Я быстро сполоснула руки, промокнув их полотенцем, и присела на табурет у самого края стола, чтобы не мешать. Мои глаза загорелись восторгом, а желудок предвкушающее заурчал, когда передо мной, как по волшебству появилась глубокая чашка с наваристой похлебкой и краюха свежего хлеба, а уж когда кухарочка поставила кружку с ароматным настоем, я не удержалась и притянула кружку к себе, вдыхая насыщенный аромат заваренных трав и ягод:
-Мммм Вы просто богиня! – выдохнула на одном дыхании. И пусть в эту фразу я вкладывала лишь смысл похвалы ее кулинарных способностей, но у кухарочки заалели итак розоватые щеки.
-Скажешь тоже! – смущенно сказала она – Вот так и мой благоверный когда-то говорил – улыбнулась задорно – только повод был другой…
Что за повод был, не поняла, но и некогда было впадать в размышления – похлебка остывала!
Это были самые восхитительные пятнадцать минут этого вечера, но они закончились, стоило только влететь хозяину таверны.
- Срочно собери этот заказ и отправь по этому адресу… - Шульц был явно на взводе. В таком состоянии с ним никто бы не спорил, но только не наша кухарочка, она посмотрела на записку и выпалила:
-Это же адрес «Трех дорожек». Чаволь это ты к контурьенам заказы носишь? – как только видела хозяина, сразу прикидывалась деревенщиной.