В груди у меня разгорелся пожар, требуя вырваться. Я старалась направить его к рукам, казалось, что именно так будет правильно. Когда жар переместился к рукам, я взглянула на лепесток. Сквозь сомкнутые ладошки пробивался свет, насыщаясь яркими красками. Он еще не обжигал, но уже заметно нагрелся. Я раскрыла ладони и отпустила не блеклый лепесток, а достаточно яркую искорку. «Будь счастлива! Гори ярко!» Чувство опустошенности нахлынуло. Гул в голове нарастал…
Последнее, что я помну это как открыла глаза. На меня смотрела знахарка со слезами на глазах. За ней был странный куст с ободранными листьями с одной стороны и с мелкими молодыми листочками с другой стороны.
- Спасибо – прошептали губы знахарки.
-В таверну нельзя - прохрипел детский голосок.
И темнота….
Глава 5.
Мир возвращался нехотя… В глазах словно насыпано песка, поэтому открывать пока их не решилась. В теле чувствовалась легкая усталость и не более, а вот слух. Тишина…?! Сперва ворвались звуки: легкий стук, поскрипывание, тихие шорохи, ветряные завывания, игривые трели птиц… и потом чьё-то бормотание. Слова разобрать было сложно, звуки не торопились складываться в слова. Но вскоре отдельные слова все же проскальзывали и пока не сулили мне чего-то страшного.
- Вот вечно ей дома не сидится… Чего удумала… Купаться ей захотелось! Сама шестой десяток разменяла, а всё хвостом вертит… Вот говорила мне матушка, прах к праху её, «сиди в своей хате, не по твою долю ягодка». Ё, старый дурак, опять уши развесил… Вот крутит же! А ентот, упырь… Эх, долюшка моя – вроде и голос не злой, мужской? Похоже явно либо очень зрелый мужчина, либо молодой старик. Не зло он как-то говорил, а с восхищением и заботой что ли. И о ком же?
Я попыталась, раскрыть глаза. Не хотелось им открываться. Потерла веки. И после того как глаза стали слезится от покалывания по веку, я наконец, смогла их разлепить. В комнате был полумрак. Я лежала на небольшой, но основательной кровати в одной сорочке. Под головой валик из одеяла, а прикрыта я только тонкой простынкой. Напротив - резной шкаф, на дверке которого висел мой плащ. В углу стояло ведро с водой к которому был прислонен таз. Рядом с кроватью табурет, на нём деревянная кружка с водой и плошка с какой-то смесью. Воду выпила сразу, не задумываясь, а вот к тюре в плошке отнеслась с недоверием. Принюхалась – травами пахнет, букет трав обширный с наскоку не определить, но не яд точно. А в рот брать не проверенные средства не решусь. Миску хотела поставить тихо… Не удалось, сорвалась с руки и с легким бряк встала на табурет.
- О, очнулась! Как самочувствие деточка? – в комнату вошёл пожилой мужчина с короткой бородкой. С уже изрядной сединой в волосах убранных в хвост. Мужчина явно не относился к худым, был крепким и слегка полноватым. На нём была длинная рубаха, повязанная плетёным ремнем, штаны, зауженные снизу и мягкие сапоги – охотника.
-Где я? – первое, что пришло на ум, то и озвучила.
-У меня в доме, – каков вопрос, таков и ответ – да ты не бойся. Сейчас Лушенька с речки вернётся, всё тебе и расскажет – значит вот кто та таинственная зазноба, крутящая хвостом. Никогда бы не подумала, что слова Мужчины можно соотнести именно со знахаркой. Всегда олицетворяла её как серьёзную, но добрую женщину во цвете лет, а тут прям ветреная… Да уж она и впрямь с огоньком.
- А вы кто? Хотелось бы хоть как-то прояснить ситуацию – вопрошала я.
Но ответить он так и не смог. Раздался грохот и стук от резко распахивающейся двери.
- Эвочка, солнышко, я уже здесь! – в комнату забежала знахарка с небольшим сопровождением в виде бессменного Уголька. Знахарка передала кружку и плошку мужчине – всё Фимочка беги, нам посекретничать надо – и стрельнув игриво в мужчину глазками, села на табурет и повернулась ко мне в ожидании. Тем временем Уголёк запрыгнул на кровать и умастился ко мне в ноги. Тяжёлый… Лишь когда хлопнула дверь, сообщая, о том, что хозяин вышел из дома, выражение лица сменилось на серьёзное и бабка Лукерья заговорила:
- С возвращением Эва! – она крепко обняла меня – Спасибо тебе за Веринику. По гроб жизни не забуду.
-Она жива? - дождалась кивка знахарки – Что с ней? И где она? Что вообще случилось? – вопросов было много, но какие главные так и не определилась.
- Тише-тише. Успокойся. Я тебе сейчас всё расскажу… - Рассказ длился долго, изредка я задавала вопросы, поясняла. Под конец, я совсем успокоилась и откинулась на раздобытую где-то бабкой Лукерьей подушку. Из всего сказанного получалось следующее: