К моему разочарованию, Локхарт оказался настолько бестолковым, насколько это возможно. Не сомневаюсь, Гермиона специально поиздевается над его тестовыми заданиями или выкинет ещё что-нибудь горячо любимое всеми. Например, добьётся его отставки.
Я же поступлю просто. Спрячу листочек и не сдам его. Скорее всего, у Локхарта не возникнет никаких вопросов, он этого даже не заметит. А если уж спалит, отмажусь, мол, совсем не знал, что ответить на такие сложные вопросы. Это же уровень знаний ЖАБА, не меньше, куда уж мне, третьекурснику…
Как и ожидалось, этот самовлюблённый тип больше внимания уделял шуточкам учеников мужского пола в ответах на вопрос о честолюбивой мечте Гилдероя, нежели проставлению оценок и ведению журнала.
— На сегодня я планировал познакомить вас с корнуэльскими пикси, но из-за вчерашнего проклятия, дальнейшее распространение которого я, кстати, героически остановил, они превратились… Во что-то. Но любой уважающий себя волшебник обязан справляться даже с неведомой ему угрозой. Помните, даже в самой безвыходной ситуации у вас есть магия, мозги и моя ослепительная улыбка.
Женская половина восторженно захлопала в ладоши. Слава Локхарту, давайте назначим его Министром Магии и признаем католическим святым.
И тут он сдёрнул покрывало с клетки. В ней оказались… Обычные пикси, только какие-то спокойные, будто психи под мощным успокоительным. Я тут же вспомнил про бонус, снижающий агрессивность существ, и окончательно успокоился.
— Эм… Это же пикси, причём какие-то сонные, что они нам сделают? — высказался кто-то из учеников.
— Не стоит недооценивать опасность этих существ. Посмотрим, как вы справитесь с ними!
В отличие от канонного, этот Локхарт, открыв клетку, сразу же спрятался под парту. Как оказалось зря, ведь пикси остались в клетке.
— Профессор, они не хотят вылезать.
— Мир за пределами клетки страшный!
— Просто оставьте нас доживать.
— Нам и тут неплохо.
Какие единодушные синие фейки. Может мне тоже стоило остаться в комнате…
Преподаватель вступил в переговоры с синекожим народцем:
— Разве вы не хотите показать этим ученикам, что смотрят на вас свысока, их настоящее место.
Красиво сказано. Вот сейчас разожжёт он в их душе пламя, встанут маленькие синие богатыри со своих крошечных печей и пойдут бить супостатов боем смертным.
— Нет, — короткой, будто он сам, фразой ответил синий карлик.
— Пусть всякое быдло подобным занимается, мы-то знаем истинную цену вещей. Что нам до мнения какой-то школоты? — обосновал отказ самый разговорчивый.
— Эм, ну, а ради моей сияющей улыбки?
Ндя, Локхарт почти полностью канонный. Могу ли я как-то использовать это? В итоге, пикси саботировали профессору занятие. Впрочем, я узнал, что хотел — Локхарт лох, и этим всё сказано.
Но что-то не давало мне поставить крест на теме этого парня. Это ощущение… Когда чувствуешь, что сейчас придёт какая-то ценная мысль и боишься её упустить. Я замер в дверях, боясь шевельнуться. Не дай хаос, спугну. И тут мысль наконец-то пришла.
Да, это определённо поможет решить мою проблему с депрессией. Я снова замер, но теперь в благоговении перед своей гениальностью. Да, мой план требует некоторых жертв с моей стороны, но психическое здоровье важнее.
— Джон, ты чего завис?
— Послушай Оскар, у меня тут появился вопрос к профессору Локхарту, это может затянуться, поэтому иди один, — рассеяно ответил я.
— Эм… К нему? — в словах друга чувствовался явный скепсис.
— Ага.
— Джон, может тебе надо к мадам Помфри.
— Да нет у меня температуры. Просто я привык видеть в людях их лучшие стороны.
— Ну, как знаешь… Я займу для тебя место.
— Ага, спасибо.
Дождавшись, пока кабинет опустеет, я обратился к Локхарту:
— Профессор, разрешите задать вопрос?
— Конечно, как Вас там… — рассеянно ответил Локхарт, накинув плотное фиолетовое покрывало на клетку с пикси-социофобами.
— Джон Митхольд, сэр, — ну, а что? Вежливость лишней не бывает. До поры.
— Конечно, мистер Митхольд, спрашивайте. Вы жаждете подробностей о моей битве с вампиром? Или может быть автограф.
— Нет, я бы хотел спросить, чему нас сможет научить маг, сносно владеющий только заклятием Забвения, которое применял к своим жертвам, чтобы выдавать их подвиги за свои?