— Как ты… — он не закончил свою фразу до конца, и в воздухе повисло слово «узнал».
Лицо Гилдероя выражало панику и отчаянье. Как же так, один из учеников догадался о его тайне! Я же решил добить его:
— Легко, в твоих жалких романах для домохозяек слишком много нестыковок, — не уточняю, каких именно, так как не читал и просто повторяю фикрайтерские придумки, — я провёл расследование и выяснил интересные подробности про стирание памяти жертвам.
На Локхарта было жалко смотреть. Его глазки забегали из стороны в сторону, будто ища выход из ситуации. Наконец, его глупое лицо озарилось пониманием:
— Малец, так ты меня шантажируешь? В любом случае, ты ничего не докажешь!
— Да? А ведь это легко проверяется. Достаточно просто восстановить память хотя бы одному и весь карточный домик твоего успеха рухнет, погребя тебя под своими обломками.
— Хорошо, сколько ты хочешь? — сдался загнанный в угол Локхарт.
— Нисколько. Просто хотел предупредить о скором свидании с дементорами.
Я расслабленно сидел в другом конце кабинета прямо на парте, покачивая вразнобой ногами, обутыми в кроссовки. Сама моя поза будто выражала всю расслабленность и безмятежность, которую только можно вообразить. Внутренне же я был напряжён и собран. Давай же! Поведи себя так, как я от тебя ожидаю!
Загнанная в угол крыса кидается на противника много крупнее её и дорого продаёт свою жизнь. Избитая фраза в российских приключенческих романах. Но сейчас она отлично описывает ситуацию. Локхарт резко достал свою палочку и направил её на меня:
— Ха, кажется, роли поменялись, не так ли, Джонни? — снисходительно и довольным тоном произнёс профессор.
Моё лицо исказилось в испуге. Ну, или я на это надеялся. Настал самый тонкий момент моего спонтанного плана. Я замедляю время. Чувство опасности и адреналин субъективно замедляют его ещё сильнее. Моё восприятие находится на невиданной для меня высоте. Это мой максимум. Я действую на пределе своей магической силы, из-за чего время сжатия сокращается. Теперь у меня нет сорока минут, меня хватит, в лучшем случае, на минуту.
— Пф, да что мне сделает такой слабак с одним единственным отработанным заклинанием, да и то всего лишь обливиэйт? Искрами посыплет? — насмешливо протянул я и нарочито медленно потянулся в карман за волшебной палочкой.
— Обливиэйт! — быстро. Даже в моём замедленном раза в два времени, подкреплённом ускоренным восприятием в стрессовой ситуации.
Откровенно говоря, я опасался, что он долбанёт авадой или чем похуже. Неумеха-то он неумеха, но в таком положении у него могло бы и получиться. Я видел, как луч заклинания летит ко мне. Ну, я легко могу увернуться. Мне для этого достаточно просто наклонить голову немного вправо. Вот только я не буду этого делать. Прости, Цукико, и прощай, надеюсь тебе там хорошо и без меня.
Заклинание ударило прямо в голову, отчего меня слегка отбросило назад. Я почувствовал, как забываю всё, вплоть до своего имени. Перед глазами пронеслась вся жизнь, безвозвратно исчезая. И только за маленький её кусочек мой разум сражался до последнего. Он дольше всех держался перед моим мысленным взором, будто вплавившись в самые глубины разума. Момент нашего с ней расставания.
Но и он, в итоге, растворился, оставив после себя чувство, будто я забыл о чём-то важном.
О чём же я забыл? И кто такой я? О! Какой-то типчик, выглядящий так, будто его внезапно побили надувными молотами, заставив перед этим пробежать пару километров.
Спрошу у него:
— Эй, мужик, кто я? И кто ты?
— Is it foreign language? Do you speak English? — спросил он на языке, который я почему-то понимал. И тут в моём разуме что-то щёлкнуло и тело произнесло фразу на этом самом инглише, чей смысл можно было понимать вот так:
— Кажется, да. А кто я? — по порядку начал я задавать свои вопросы.
Я обратил внимание на его цветастую одежду непривычного покроя, но решил, что это сейчас неважно. Прямо сейчас важнее было не поддаться чувству растерянности, пытавшемуся захватить мой разум. Подумав (видимо, мы с ним мало знакомы), он ответил:
— Ты ученик школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Тебя зовут… Эм, Джон Митхольд, кажется. А я твой профессор — замечательный, великий и неподражаемый, кавалер ордена Мерлина, — Гилдерой Локхарт.
Ух, ты! Я могу стать крутым магом-нагибателем! Ну-ка, файрбол!
Я выпустил, по собственным ощущениям, колоссальное количество энергии, собрал его в шар над правой ладонью и представил, как он материализуется в огонь. Неожиданно для меня, шарик начал сдуваться пока не стал размером с грецкий орех, затем стабилизировался. Я примерно понял уровень своих сил и слегка расстроено кинул его в тренировочный манекен. Ну, он оставил небольшую выбоину, так что не всё так плохо!