Мы с семьей провели не одно лето, плавая на пляжах Мехико и Панама-Сити. Для многих жителей Флориды в Панхендле они так же укоренились в крови, как противостояние в выборе стороны берега во Флориде.
Видя фотографии целых кварталов домов, просто стертых с лица земли… невозможно было объяснить, какую дыру это оставляло внутри. Я не могла представить, что чувствовали люди, которые там живут… жили там.
Тяжело также было видеть кадры из моего собственного города. Целые леса стерты с лица земли.
Целые ландшафты изуродованы на обозримое будущее.
Мир, в котором я выросла, изменился навсегда. Моя дочь никогда не узнает Флориду, в которой росла я, и в принятии этого есть какая-то щемящая мрачность.
Примерно через две недели после шторма, когда я уже была уверена, что Уокер полностью списал меня со счетов, я проснулась от звука работающей неподалеку бензопилы.
Сейчас это была не редкость — хор бензопил уже почти успокаивал — но этот звук раздавался прямо за моей дверью. Это разбудило и малышку, поэтому я успокоила ее и развлекла несколькими игрушками, прикрепленными к попрыгунчику.
В эти дни она больше бодрствовала, поэтому я старалась немного утомить дочь, прежде чем снова уложить спать.
Пока она отвлекалась, я позаботилась о бабушке Рози, покормила ее и проследила за тем, чтобы она приняла все свои лекарства.
Когда с этим было покончено, я наконец-то смогла пойти исследовать источник звука, который теперь переместился на задний двор. Неохотно открыв дверь, я обнаружила потного Уокера без рубашки, который обрезал поваленные деревья, пересекающие участок.
Ошеломленная, немного растерянная и очень возбужденная, я могла лишь наблюдать за его работой.
Мощные мышцы, покрывающие его спину, сгибались и сокращались при каждом движении.
Блеск пота подчеркивал каждый изгиб и выпуклость.
Он сделал паузу, чтобы попить из бутылки с водой, а остатки разбрызгивал по своему телу, что делало его похожим на настоящую рекламу «Чиппендейлза». (примеч.: Chippendales — гастролирующая танцевальная труппа, наиболее известная своими мужскими стриптиз-выступлениями).
При виде воды я поняла, что у меня пересохло в горле, и если бы не это, у меня бы потекли слюнки.
Повернувшись, он увидел, что я стою на заднем крыльце и любуюсь им.
Звук бензопилы оборвался, оставляя после себя оглушительную тишину. Сглатываю страх и утихомириваю бушующие гормоны, которые взревели, как только я увидела его.
— Что ты делаешь? — спросила я нейтральным тоном, повышая голос, чтобы перекрыть расстояние.
Он поднял бензопилу, указывая на дерево.
— Спиливаю это дерево для тебя.
Я подняла бровь.
— Я вижу. Думаю, более уместным был бы вопрос, зачем ты его спиливаешь?
— Потому что у меня было время и возможность. Ты жалуешься на это? — его рот жестко искривился, чего я раньше не замечала.
Значит, он еще не простил меня. Не то чтобы я думала, что простит. Уокер имел право быть огорченным, злым, разочарованным, а может, и всем вышеперечисленным.
— Нет, мне просто интересно, почему. Ты не обязан делать это для нас.
— Что «это»?
Я махнуларукой в сторону нашего окружения.
— Ты не обязан покупать нам генератор и бензин или убирать у меня на заднем дворе. За эти вещи ты не отвечаешь.
— Ты словно думаешь, что я не несу ответственность за ребенка.
— Это не честно.
— Думаю, в данных обстоятельствах я буду решать, что справедливо, — мужчина опер бензопилу на пень и стал приближаться ко мне. — У меня было много времени подумать за последние несколько недель, и я понял, что больше всего меня взбесило то, что ты приняла за меня решение об одной из самых важных вещей, которые могут произойти в жизни человека. Это было несправедливо. Ты не имела права делать такой выбор за кого-то другого.
Я не знала, гормоны ли это, жар или жало праведного осуждения в его глазах, но я ощутила, что мой собственный темперамент стал полыхать.
— Это и значит быть родителем. Думаешь, я не мучилась из-за того, что не приложила больше усилий, чтобы найти тебя и рассказать? Это все, о чем я думала с тех пор, как узнала, что беременна. Но это было не обо мне и не о тебе. Я должна была сделать то, что, по моему мнению, было лучше для нашей дочери. Я пережила потерю родителя. И не хотела для нее такой же участи.
Его глаза вспыхнули.
— И почему ты думаешь, что она должна была потерять меня?
— Посмотри на свою работу! Ты бросаешься в огонь, чтобы заработать на жизнь, Уокер. Тебя почти все время нет дома, и может настать день, когда ты не вернешься. Что это за жизнь для ребенка? Ты бы хотел этого для нее? — когда он не ответил, я продолжила. — Именно эта нерешительность мешала мне стараться сильнее. И еще, мы не знали друг друга! Мы провели вместе всего одну ночь. Откуда мне было знать, как правильно поступить? Я совершила ошибку. Я человек и обещаю, что буду делать их еще больше. Став родителем, ты наверняка научишься этому. — Стараясь сохранять спокойствие, я стала говорить дальше. — Но я хочу все исправить. Хочу, чтобы ты познакомился с ней. Хочу понять, каким ты видешь свое место в жизни дочери. Что бы это ни было, мы разберемся со всем, и обещаю, пока ты есть в нашей жизни, я больше никогда ничего от тебя не скрою.