Не меньше старых богов хранители Мира мертвых ждали, когда мятежник угомониться. От ненужного противостояния возникали только хлопоты, а когда бог напал на белое древо, дело приняло опасный оборот. Все могли погибнуть.
Латасар выбрал место не случайно, мирозданье не позволяло старым богам приближаться к Источнику сущего, из которого росло древо, и мятежник безнаказанно набирался сил для открытого противостояния. Тем временем, Мир мертвых лихорадило и трясло в катаклизмах, а Мир живых втягивался в эпоху кровавых войн.
После колебаний и долгих обсуждений боги решили прибегнуть к людской помощи. Решили вмешаться в судьбу героя и отправить его усмирять Латасара с помощью заклинания. Но дух смертных всегда был слаб, и лишь немногие выдержали бы силу древних слов. Нужного человека пришлось поискать. Старые боги рыскали долго, но, в конце концов, нашли среди живущих мага, способного произнести усыпляющее Латасара заклинанье до конца. Слепым орудием избрали Дарсира, сына Тилока: кровь Тел-ар-Керрина, дух героя, быстрый ум и рассудительная смелость. Повелитель неба собственноручно переместил его нить в хранимом Тэоном полотне.
Оставалось только привести магу спутника, который помог бы пройти испытания и добраться до Источника. Спорили так громко, что демоны Мира мертвых слышали их голоса, но в итоге боги решили предоставить выбор Дарсиру потому, что лучше смертного никто не знает, кто именно может помочь ему на пути. Когда с Тэоном связался "Последний советчик", демон с ужасом понял, что Дарсир избрал в спутницы Эллу. От знания об уготованной этим двоим судьбе, Тэону стало не по себе. И до самого порабощения Латасара демон только и мог думать, что о дочери и выпавших ей испытаниях.
Хвала мирозданью, все закончилось, и сейчас Тэону было самое время успокоиться, но он никак не мог избавиться от охватившего его дурного предчувствия. Он обошел Обитель нитей, заглянул в лабиринт шестиглавого волка, даже осмотрел границу с Миром мертвых. Ничего не предвещало беспокойства. Входы-выходы заперты, заклятья на месте, в лабиринте никаких визитеров.
Кольнула мысль об амулете, о том, что Элла оставила Алую кровь белому древу, и со странной для себя нерешительностью Тэон отправился к загончику Тел-ар-Керрина. Монстр лежал неподвижно, морда покоилась на лапах и только черные, как бусины, глаза неподвижно уставились вовне. Тэон подошел, осторожно ткнул Теля каменной ладонью несколько раз и тяжело вздохнул. Близнец амулета нашел хозяина, и Тел-ар-Керрин умер. Может статься, в Мире мертвых он промучается не меньше, чем хранил покой Обители нитей, но все равно, проклятый маг, получил, наконец, долгожданное облегчение. Тэон с тоской посмотрел на тело монстра, отчего-то вдруг показалось, что он потерял старого доброго друга. Присел рядом со входом и уставился на пробегающее мимо полотно мирозданья. На душе было грустно и тоскливо.
Шадра сидела около ледяной бездны и раздумывала о происходящем вокруг. Судя по тому, что испытания тут, в Мире мертвых, перепадали ей все реже и реже, в Мире живых о ней окончательно позабыли, и скоро ее ожидало столь желанное для здешних обитателей забвение. Чародейка жалела только о том, что не смогла договориться с Таолой и Тэоном о встрече с отцом. Демоны говорили, Тел-ар-Керрин все равно не узнает ее, а ей будет только хуже от этой встречи.
Шадра увиделась тут со всеми, кого любила в мире живых. Большинство из них давным-давно ушли в небытие, но Шадра смирилась, и лишь благодарила судьбу за лишнюю встречу. Отец же был жив, даже находился где-то близко, и невозможность видеть его злила и мучила. Часто чародейке казалось, что запрет на общения с родителем — тоже часть ее наказания.
Подвинулась ближе к краю, свесила ноги и подумала, что будет, если она нырнет туда? Ее выловит Таола или она достанется Стражу теней? "Шадра!" — услышала она окрик демона и насторожилась. Таола редко приносил добрые вести. "Шадра!" — прогремел голос совсем рядом.
— Я здесь! — крикнула чародейка и замахала рукой.
Таола подошел так близко, что тепло от огня, из которого состоял демон, стало обжигающим.
— К тебе гости, — сообщил он, и Шадре показалось, в его голосе сквозит едва заметная игривая нотка.
Она нахмурилась, а демон прокрутился вокруг своей оси и исчез. Там где еще несколько мгновений назад стоял Таола, сейчас переминался с ноги на ногу Тел-ар-Керрин. Он, конечно, отличался от себя в человеческом обличье, но Шадра совершенно точно знала — это он. На всякий случай протерла глаза и с криком: "Папочка!" повисла у мужчины на шее. Тель обнял ее так крепко, как позволяли призрачные тела, поцеловал в висок и прошептал: "Доченька моя, совсем невеста". Шадра, будто в далеком детстве, разразилась громкими рыданиями.