— Я сказал: лежи и молчи.
Вслед за руками, господин привязал ей ноги, и женщина лежала теперь в позе звезды.
Алика начала мелко дрожать, и дракон вернулся к поглаживаниям. Он осторожно и не спеша доводил тело до возбуждения, пока наложница не принялась стонать и выгибаться, и после этого накрыл ее собой.
Первое проникновение было, как всегда, немного дискомфортным, но через некоторое время неприятные ощущения исчезли, правда, вместе с возбуждением, но Алика и не ждала оргазма. Скорее бы дракон кончил и тогда она будет свободна на целых десять дней!
Господин продолжал двигаться и вдруг крепко подхватил ее под ягодицы и немного приподнял, так что натянулись привязанные конечности женщины, его движения стали плавные и глубокие и вдруг дракон заговорил что-то на неизвестном Алике языке. Она едва успела удивиться, как вдруг невыносимая боль пронзила все ее тело, казалось, что внутрь вонзилось что-то острое, что там течет раскаленная лава и разрывает ее внутренности. Женщина закричала, срывая голос, и задергалась, пытаясь вырваться, убежать, но дракон крепко ее держал, и она могла лишь хрипеть, пока сознание ее не оставило.
— Ну, как она?
— Через неделю сможет садиться, через две встанет.
— Хорошо. Она зачала?
— Да, я вижу искру новой жизни.
— Искра… Поразительно, целая жизнь начинается с крошечной искры! Перенесите женщину в восточное крыло. Глаз не спускать ни днем, ни ночью, любая еда, питье, все капризы немедленно выполнять, если они не вредят здоровью ребенка.
Целитель, молча, поклонился и покинул спальню дракона вместе с рабами, унесшими бессознательную наложницу.
Рангх подошел к окну.
«Великий Дракон, помоги нам сохранить искру новой жизни! Пусть эта выносливая имперка проживет семь месяцев, когда мы уже сможем спасти ребенка»!
Глава 6
Алика-Полетт очнулась к вечеру этого же дня. Дикая боль, терзавшая ее тело, отступила, стала приглушенной и более-менее терпимой. Женщина повернула голову и охнула — в глазах тут же потемнело и сознание снова ее покинуло.
Второй раз она пришла в себя ночью и обнаружила, что рядом сидит целитель и клюет носом.
Наложница шевельнулась, попытавшись приподняться, но у нее ничего не получилось, зато она разбудила целителя, и тот резво подскочил к кровати.
— Тише, не шевелись. Сейчас я дам отвар и станет легче.
Пить хотелось, и Алика послушно открывала рот и глотала, пока чашка в руках мужчины не опустела.
— Что со мной?
— Позже, я все расскажу тебе позже. А сейчас спи!
Третье пробуждение было менее болезненным, женщина чувствовала себя почти неплохо и только слабость давала о себе знать.
Возле нее теперь сидела рабыня и как только Алика открыла глаза, она повыше подняла ей подушку, помогла умыться и накормила какой-то очень вкусной кашкой.
Едва женщина проглотила последнюю ложку, как явился целитель, озабоченно наклонился над ней, поводил руками над ее телом, задержал руки над животом и довольно улыбнулся.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он у наложницы. — Где-нибудь болит?
— Нет, — прислушалась к себе женщина. — Только голова кружится и слабость. Что со мной?
— Уже ничего страшного, ты идешь на поправку, — уклончиво ответил целитель. — Тебе надо хорошо кушать и побольше отдыхать. Выпей вот это зелье, а потом — вот этот отвар.
Алика покорно впила то и другое и почти сразу же заснула.
С каждым днем наложнице было все лучше и лучше, она уже не только сидела, но и вставала и немного ходила и смогла оценить покои, в которых оказалась. Это была не комната в гареме, а отдельные палаты из четырех комнат, большой купальни и личного отхожего места при них. Все осмотреть пока не получалось, но по частям она увидеть успела — большая спальня, богато обставленная гостиная, комната для личной горничной и, видимо, столовая. Специальные двери вели в купальню, туалет и комнату, которую Алика определила как гардеробную. Но какой у наложницы может быть гардероб? Смех один! Десяток туник, пять легких платьев и сорочек, стоило под них целую комнату выделять?
Женщина по-прежнему не понимала, что с ней случилось, ведь четыре раза были совсем другие! Рабыни на ее вопросы не отвечали, только предлагали поесть, или искупаться, в общем, разговаривали только о насущных потребностях. Целитель приносил и заставлял при ней выпивать отвары и зелья, после чего она немедленно засыпала и ни о чем его не успевала спросить. Наконец, Алике все это надоело, к тому же, она совершенно поправилась, больше не было ни слабости, ни головных болей, ничего не тянуло и не жгло ни в животе, ни в промежности, и женщина решила, что сегодня кое-кому допроса не избежать.