– Папа, как мама умерла?
Он, нахмурившись, расправил плечи, и недолго думая, сказал:
– Как я уже сказал, её убил Алекс. Он пришёл за мной, но меня не было…, и ему, под руку попалась твоя мама.
Я мысленно прикинула, сколько лет тогда, могло быть Клауду.
– Но ему же тогда было… около шестнадцати…,я как он…
– Я смотрю, ты его хорошо успела узнать, – он смерил меня брезгливым взглядом, от которого я сразу поёжилась и для своего же блага, решила дальше молчать.
Мы сели в представительскую машину, на заднее сиденье и тронулись с места, по до боли знакомому маршруту.
– Покажи мне шею, – резко произнёс отец, отвлекая меня от созерцания красот зимнего Бришалота.
– Что? Зачем?
– Что за новая привычка перечить отцу и задавать ненужные вопросы?! Покажи шею.
Я, не совсем понимая, что он хочет, подалась вперёд, он откинул с моего затылка волосы, и придержал их рукой.
– Сукины дети! Вот как они это делают! – отец убрал руку и задумчиво отвернулся к окну.
Только сейчас я вспомнила про то, что Клауд вырезал мне из шеи трекер, притронулась к едва ощутимому шраму на затылке.
– Почему эта штуковина есть только у меня? Ни у кого из Правящих же нет её…
– Для моего спокойствия! Ты же видишь, что случилось с тобой! Останься она на месте, я бы нашёл тебя на много быстрее! Оказывается, эти пройдохи научились изымать трекеры!
– Но почему только у меня, папа? Я не могу этого понять… ведь в круге Правящих не только ты, есть и другие, у них тоже есть дети за которых они беспокоятся, но трекер только у меня!
– Это всё из-за твоей матери!
– А как ты узнал… о Муравейнике…?
– Мелания! Ты теперь дома, в безопасности, тебе незачем это знать. Разговор окончен!
Я подобно ему отвернулась и уставилась в мелькающий за окном пейзаж. Мы свернули на центральной магистрали, направляясь… в Провиданс.
Глава 15. Четырнадцатая
КЛАУД ДЮБОН
– Я ещё раз спрашиваю тебя, – схватил парня за мокрые волосы, заставляя посмотреть мне в глаза. Его лицо заплыло от многочисленных побоев, после двухдневного допроса третьей степени[1]. Только толку от этого не было. – Как ты открыл вход!
Опять жутко-раздражающий хохот. Он искоса посмотрел на меня одним глазом, второй оттёк полностью.
– Я чхать хотел на то, то ты спрашиваешь, – и плюнул в мою сторону.
Я вновь погрузил его лицо в ведро с водой, наблюдая, как пузыри выходят из глубины на поверхность. Он начал сопротивляться, барахтаясь, но я, конечно, не позволил ему этого. Глянул на часы. Пора. Расслабил нажим и дал ему поднять голову. Он начал жадно хватать ртом воздух, обмякая на руках держащих его солдат.
– Джошуа, ты даже не представляешь, с каким удовольствием я тебя прикончу. Да, этого тебе не избежать, но твои страдания хотя бы прекратятся, спрашиваю ещё раз – как ты открыл ворота. Кто тебе помог?
Он лишь покачал головой.
Я шумно выдохнул.
– Ты сам напросился, Броуди, дай мне кошку[2].
Джошуа испуганно поднял глаза. Я начал чуять его страх, и зловеще ухмыльнулся. Наконец его броня пробита. Сидя перед ним на корточках, я привстал и взял из рук моего солдата плеть.
– Последний шанс, – немного подумав, я обратился к своему солдату. – Могу передать инициативу в твои руки, слышал, что при вторжении погиб твой брат.
Глаза моего подчиненного загорелись, и он, кивнув, подошёл ко мне.
– Теперь у тебя будет допрос с пристрастием, приправленный ноткой личного интереса. Двойное удовольствие.
– Как будто у тебя самого нет интереса, из-за того, что я лапал твою девчонку! – брызгая слюной, выпалил Джошуа.
Зверь взбунтовался внутри моментально, мои зрачки сузились. Ублюдок знал, как вывести меня из себя. Конечно, ему будет куда проще, если я его просто убью, и он это прекрасно знал.
– Она была такой податливой, такой нежной, а её сочные пухлые губки так смачно скользили по моему члену.
Я выпрямился, кивая солдату отойти. Старался сдержать зверя в узде, не давать идти на поводу, не покупаться на провокацию, но он рвал всё внутри меня, рвался наружу, потому что посягнули на его территорию. Крайне редко испытываю зов именно этого инстинкта, но сейчас он душил меня, разыгравшись всеми красками. Теперь зверь, а не я, минуя мой разум, подошёл к столу, снимая на ходу с себя куртку. Головой я понимал, что это провокация, умелая, Джошуа знал, куда бить, знал, как я отреагирую…, сука.
– Разденьте его, – приказным тоном сказал я, испепеляя предателя взглядом.
Снял свою куртку и стянул с себя водолазку. Крови будет много, испачкать одежду не очень-то и хотелось.
Визуально, Джошуа держался смело, стоит признать, но его страх говорил громче всего остального. Я ощущал его почти физически, протяни руку и бери, наслаждайся. Встал перед ним, намерено оттягивая момент, оказывая психологическое давление, поймал его взгляд. Он смотрел на меня как испуганная лань на тигра, мой зверь готовился к прыжку…, пора. Я подошёл к нему, замахиваясь, как дверь сзади отворилась. В комнате громогласно прозвучал командный женский голос.