— Ничего, — ответил мой рыцарь, приподняв бровь, — я — страшный собственник, поэтому тебя похитил.
Странно. От кого мы бежим?
За входной дверью беззаботно разлеглась тишина, не надо было даже прислушиваться. Моя интуиция молчала, успокоившись в руках Эрвина. Наш бег по коридорам и лестницам волшебным образом очистил сознание.
— Там никого нет, — сказала я.
Страшный собственник поставил меня на ноги, и толкнул дверь. Закрыта. Недолго думая, он с силой пнул её ногой, дверь с треском отворилась.
Выглянув наружу, Эрвин вновь подхватил меня на руки, и мы вышли на улицу. Ночь. Звездное небо. Тишина и прохлада.
Побег продолжился по темным аллеям. Так стремительно и бестолково я еще ни разу не покидала лечебное учреждение. Наш путь пролегал по тропинкам, вымощенным кирпичом. Над головой навес из сплетенных ветвей, как в зеленом туннеле. Я успела проникнуться волшебством лунного света, который сочился сквозь ветви. Наконец, мы вынырнули из зелёного коридора и очутились возле закрытых ворот ограды, но с калиткой, через которую мы покинули лечебную обитель. Протащив меня еще метров сто, Эрвин плюхнулся на первую попавшуюся лавку.
— В чем дело, ты можешь объяснить? — спросила я, сползая с коленей Вышнева.
— Переночуем в другом месте, — восстанавливая дыхание, ответил Эрвин.
— Нас будут искать, — я подтянула колени к груди, натягивая штаны на голые лодыжки.
— Я чокнутый ревнивец, какие ко мне претензии?
Эрвин снял свою куртку и накинул мне на плечи.
— Как себя чувствуешь? — спросил он, погладив меня по щеке, — замерзла?
Слова Эрвина были в сто раз горячее его куртки, я улыбнулась и прижалась к нему.
— Всё хорошо. Куда мы сейчас?
— На ночной экспресс.
— Сбегаем из Светозара? Не попрощавшись?
Мой вопрос покоробил Эрвина. Неблагодарным я его не назвала, но намёк он уловил мгновенно.
— Пока в лечебнице я отвоевывал место рядом с тобой, чуть не подрался с одним докторишкой. Он был настолько настойчивым, что я… приревновал.
Как он приревновал, я примерно представляла.
— Ты же знаешь, с ревнивцами спорить бесполезно, — он вдруг стал серьезным, — нам надо как можно быстрей покинуть Светозар. На празднике появился безопасник Тирольда. Это очень плохо. Спасибо мы скажем позже, когда выберемся отсюда. Живыми и невредимыми.
Эрвин застегнул на мне куртку и собрался снова подхватить меня на руки, но я запротестовала.
— Подожди, — сказала я, — повернись. — Встала босыми ногами на лавку и запрыгнула Эрвину на спину.
Вышнев подхватил меня под коленки, я вцепилась ему в плечи, и мы понеслись по безлюдным ночным улицам. Вскоре после нескольких кварталов, мои руки стали слабеть. Эрвину, конечно, было легче нести меня на закорках, но моё желание преодолеть расстояние до станции босиком становилось всё более настойчивым.
Почувствовав, что я сползаю, Эрвин остановился и осторожно поставил меня на мостовую. Холодные камни обожгли ступни, и я переступила с ноги на ногу, как будто это могло помочь. Эрвин тут же подхватил меня на руки, заверив, что до станции совсем недалеко. Недалеко оказалось за тридевять земель как в сказке. Эрвин, спустившийся по лестнице лечебницы со мной в руках и Эрвин, идущий к финишу, кардинально отличались друг от друга. Вышнев не замедлял хода, хотя его лицо блестело от пота, а хриплое прерывистое дыхание напоминало дыхание загнанного дракона. Одержимость, с которой Эрвин двигался к цели, пугала меня. Спешка, с которой мы удирали из Светозара, всколыхнула подозрения.
Погони за нами не наблюдалось, я несколько раз просила Эрвина остановиться, но он упрямо мотал головой, от усталости не в состоянии говорить. Мы подошли к станции в тот момент, когда экспресс уже собирался тронуться. На подножке я увидела Мечислава, который втянул Эрвина внутрь экспресса, я резво соскочила на пол, а несчастный марафонец свалился в проходе. Наш побег, оказывается, был спланирован не хуже шпионской операции, о чем мне не соизволили сообщить. Всё случилось как в кино, с корабля я попала на бал, не успев толком потанцевать, в лечебницу, а оттуда снова на корабль.
Мечислав покинул экранолёт, тот добавил оборотов, поднялся над землёй и, набирая скорость, помчался из города прочь. Я не задала ни одного вопроса, пожалев и себя, и Эрвина. Мечислав успел передать мой рюкзачок, я в состоянии блаженства натянула на ледяные ноги носки и сапоги, заправив в них полосатые штанины. Сил не осталось, я смежила веки, откинулась в удобное кресло, почувствовала, как Эрвин накинул на меня казенный плед, и уплыла в направлении грёз. Измучившись после всех передряг, я тесно прижалась к Эрвину. Он поцеловал меня в макушку, вырвав мой облегченный вздох. Любовь дала мне крылья, и я, нарушая закон тяготения, воспарила к звездам, отчетливо понимая, что счастлива.