— Я не выбирал, — голос Эрвина стал тягучим, как мед, — тебя выбрало моё сердце. Ты — мой воздух, моя жизнь, — потемневшие глаза Вышнева горят голубым огнем.
— Мироздание перепутало дороги, — я пытаюсь шутить, слишком велико напряжение между нами.
Медленно, как в трансе, глажу Эрвина по щеке, он притягивает меня ближе, прижимает к груди.
— Я благодарен ему за этот подарок, — шепчет мне в губы, нежно прикасаясь к ним.
— Эрвин, — мой хриплый стон подобен взрыву внутри меня. От вкуса его губ, от прикосновений, моё тело пронзает с головы до ног. Вот она — черта, грань, куда я проваливаюсь, теряя контроль над собой.
Его губы сладкие, они прокладывают дорожку от виска, к щеке, кончику носа, к губам, разносят по телу необычайный восторг и негу. Эрвин прикасается самым нежным, необыкновенным поцелуем. На задворках сознания ревнивая мысль: «Кто его научился целоваться?».
— Только мой, — шепчу беззвучно, когда отрываюсь от его губ, — единственный.
Закручиваюсь в небо вихрем, который соединяет души влюблённых из разных Вселенных. Коллапс сознания, энергетический взрыв в моей голове.
«Неужели так бывает? — и сразу ответ, — с любимым только так и бывает».
Наши обнажённые тела переплетаются, сплавляются в единое целое. Запах Эрвина кружит голову, я откликаюсь на его толчки стонами, шепчу его имя, прошу не останавливаться, умоляю быть со мной. Наш танец единственно правильный, прекрасный, неповторимый для нас двоих длиться и длиться. Эрвин слизывает пот, струящийся у меня по виску, от этой нехитрой ласки меня прошивает разрядом, я выгибаюсь и вылетаю в открытый космос, фейерверк рассыпается под моими закрытыми веками. Эрвин содрогается вместе со мной.
— Соня.
Блаженство растекается в теле шипящими пузырьками, я нащупываю кулон на груди и прижимаю его ладонью, переполненная сладкой истомой.
— Люблю тебя.
Шепчем одновременно друг другу.
— Любимая.
— Любимый.
Сознание растворилось в сумерках, а может сумерки растворились во мне. Мокрые следы на ступенях лестницы высохли, и в моём сердце в кои то веки наступил покой. Даже в минуты сильнейшего разочарования в глубине души я всегда знала, что любима, и люблю. Для умеющих видеть сердцем не бывает тайн.
Глава 6. Зов
Я всегда удивлялась, как следующий день, час, миг является полной противоположностью предыдущему, заслоняет его, не оставляя даже воспоминания того хорошего, что произошло накануне. Живи настоящим, завещала ведьма Мара, а я постоянно забывала об этом.
Утро, которое должно было порадовать негой и безмятежностью, «порадовало» ссорой на ровном месте. Причиной стало явление «посланца небес» Клима Княжича на белоснежном Принце. Его незапланированный прилет объяснялся просто. Клим привёз три письма, пришедшие на адрес Мечислава в Дроме: мне, Эрвину и самому хозяину.
Княжич, взяв письмо, мгновенно покинул нас, Эрвин, кинул взгляд на мой конверт, разглядел имя Добромира, и пробурчал:
— Мне прислал весточку друг, а не абы кто.
Откуда эти двое определили наше местоположение? Хотя, чему я удивилась. Это же Добромир и Ларри — два незаурядных, выдающихся ума.
Эрвин принялся вслух читать письмо Идепиуса. Белый китаец извещал о том, что вернулся в Межгорье, чтобы помогать родителям, и теперь страшно скучает. Тем более, что любимая сестрица осталась в Светозаре — Добромир пригласил её в команду. Прочитав эту новость, Эрвин мгновенно пришел в дурное расположение духа. Ход его мыслей понять было не сложно. Вышнев думал о драконице Ларе, которую считал своей и не без основания. Но в команде Светозара была только одна свободная драконица, и понятно, что её отдали Асанне.
Судя по заходившим желвакам, Вышнев воспринял известие о сестрице Идепиус, как плевок в душу. Я была с ним солидарна. Асанна умела походя наступить на больную мозоль, хотя оставалась нашим другом. И где, спрашивается, принципиальность честной Ляли?
Послание от Добромира для меня явилось образцом сдержанности и минимализма. Он искренне извинялся по поводу моего отравления и извещал, что виновника инцидента ищут. Добромир сожалел, что я уехала, не получив свои призы. Он напомнил, деньги я могу получить в любом банке, мобиль ждёт в гараже, а гостевой дом, который приглянется в Светозаре, готов принять меня на любой, хоть самый длительный срок. Я пробежала глазами по строчкам, и, одарив Эрвина ехидной улыбкой, зачитала письмо вслух. В конце была приписка — Добромир предложил Асанне место в команде и передал ей драконицу Лару, которая вполне миролюбиво приняла новую наездницу. Чемпион выражал надежду, что Эрвин воспримет это известие стоически.