– Придворные, от малого до крупного чина, занимаются обсуждением деталей церемонии в честь празднества Гаара в зале, – каркнул он. – Королевская чета решила внести некоторые изменения в процесс празднества и шествия по городу. Возможно, изменения носят кардинальный характер, а возможно, и нет.
В ответ на это маг лишь небрежно отмахнулся от занудного, как и все прочие вороны, Хрония. Не любил он этих воронов за неумение говорить по душам, очень не любил. Продолжая глядеть в коридор, он устало растекся по креслу, готовый отдыхать дальше.
Но тут Илла отложил один из ответов в провинцию Хорсайи, славящуюся урожаями пшена, прошелся по нему печатью и поднялся. За ним поднялась и вся свита. Едва сдержав изможденный стон, поднялся и бедняга Габелий, которому бы стоило подумать над сокращением в своем рационе пышных булок. Однако вместо этого он подумал прежде всего о том, как несправедлив этот жестокий мир.
Со своей свитой Илла Ралмантон ступил в толпу, которая волнами отхлынула от него, и шествовал вместе со всеми к Ратуше. Там в церемониальных залах собиралась толпа, которая о чем-то тревожно перешептывалась. Она колыхалась, как марево – все толкались локтями, чтобы встать поближе, выясняли, кому по статусу положено быть впереди, а кому – подальше. Явились по большей части вампиры; шелестели накидки веномансеров, алхимиков, управляющих, помощников и камердинеров. Людей и нелюдей было немного, да и те, кто стояли тут, были скорее праздными зеваками.
Юлиан догадался, что к грядущему празднику вампиров выбирают Вестника Гаара.
У задней стены зала на мягких подушечках сидели в креслах король Морнелий с королевой Наурикой, а подле них, по бокам, – их отпрыски. Самому старшему, Флариэлю, едва случилось одиннадцать лет, и щеки юнца еще обрамлял пушок. Еще дальше от короля сидел его единственный брат – Фитиль, со скукой разглядывая все вокруг и порой поглаживая своего белого чертенка.
Морнелий Слепой посапывал на троне, уткнувшись в плечо жены носом, и, кажется, его, апатичного, не волновали ни собравшиеся придворные, ни решаемый вопрос. Лицо его почти целиком укрывал шелковый, черный платок, надетый под корону. Из-под платка виднелись лишь приоткрытый рот, слабовольный подбородок и жидкие пучки волос, которые вились у тонкой шеи.
Пока король дремал, его жена, Наурика Идеоранская сидела, сложив руки на груди, и задумчиво глядела на крохотного вампира перед ней.
Тот, лет примерно сорока на вид, разогнулся, и зоркий Юлиан увидел у него под костюмом края подкладок, чтобы впалая грудь и узкие плечи казались мощнее.
– Ваше Величество, я вверяю себя вашему милостивому благорасположению! – напыщенно произнес этот вампир. – С великим почтением я, ваш покорный слуга, готов стать частью церемонии, заменив почтенного Ярвила, к коему питаю безграничное уважение. Сия церемония станет для меня великой честью, а для моих потомков – гордой памятью о скромном предке!
И вампир Горланзо еще раз отвесил глубочайший поклон, да с таким рвением, что едва не перекувыркнулся. Из-под его шаперона выскочила жесткая черная прядка, и он, сверкнув серо-синими глазами, спрятал ее рваным движением обратно, отчего одно плечо неестественно перекосилось – подкладка сдвинулась.
Наурика это заметила. Брови ее негодующе взлетели, и она недовольно сжала губы.
– Каков твой рост, Горланзо? – сдерживая гнев, произнесла королева.
– Полтора васо, моя королева!
– А знаешь ли ты, каков был рост Гаара, когда он в 60 году вместе с другими Праотцами поднял из морских пучин Ноэль и повел свой народ на Юг?
– Конечно, знаю. Это же наш отец, наш великодушный защитник и покровитель! – бледное лицо Горланзо с толстым слоем пудры, чтобы казаться еще белее, нервно подернулось. – Два васо, ровно два васо роста…
– Молодец, Горланзо. Ты понимаешь, зачем я это спросила?
– Да, понимаю, моя королева.
Бедняга Горланзо растерял последнюю уверенность в себе.
– Тогда иди, будь добр, освободи место следующему.
И Наурика строго взглянула на крохотного чиновника, который быстренько ретировался, дабы не злить королеву еще больше.
В это время Илла величаво прошел по багровой ковровой дорожке, добрался до первых рядов и послал холодный взгляд стоявшим там придворным. Те, предпочитая не рисковать, отступили назад и в сторону, чтобы освободить место.
Дайрик Обарай, королевский веномансер, стоя рядом, приветственно кивнул и снова устремил свой взор вперед.
Следующим вышел длинный, как сосна, и уж совсем болезненно костлявый вампир. Он отделился от свиты Дайрика Обарайя, пропихнулся сквозь толпу, толкаясь острыми локтями, зацепил пышным рукавом Юлиана и выбрался к королеве.