У Искры пропал аппетит после увиденного. Все мысли о паре и о его женщине как отрезало. Девушка смотрела, с какой жадной торопливостью едят передвигающиеся ползком другие крохи — и едва справлялась с неприязнью ко всем оборотням этой стаи.
— Где их матери? — подавив в себе злость, тихо спросила она у одной из женщин.
Та быстро придвинулась к Искре и зашептала:
— Знамо где, все тут.
— Но почему они не кормят детей?
— Зачем? От груди оторвали, к котлу поднесли, а дальше сами. А ты… ты больше не хочешь? — оборотница бросила жадный взгляд на косточки, что остались нетронутыми.
Искра протянула ей свой кулёк, и та шустро высыпала косточки себе в грязные руки.
— Слушай, а откуда у вас такой большой котелок? — спросила девушка, надеясь, что услышит сейчас о кочующих из города в город торговцах, а у них можно было бы разузнать о мире. Уж слишком эта посудина не вписывалась в то, что наблюдала она.
— Это при побеге взяли. Был ещё один, да ржа проела.
— А новый сделать не пробовали? — с сарказмом спросила Искра, поддавшись эмоциям.
Ей вдруг нестерпимо захотелось выплеснуть на всех своё раздражение, сказать всем, что они ужасны и отвратительны, как снаружи, так и внутри!
Она уже заметила, что на территории поселения нет никаких мастерских. Судя по тому, что она увидела, оборотни вели вольный образ жизни. Возможно, в этом есть какая-то философия, но даже у зверей в конце лета каждая минутка посвящена накоплению запасов, а здесь, судя по разговорам, члены стаи изредка оборачивались в волков, чтобы сбегать полакомиться ягодами, поискать вкусные травки, и возвращались в смрадные землянки отлёживать бока.
Небольшая деятельность завязалась, когда одни женщины взялись готовить еду, а другие принялись чистить звериные шкурки. Всё.
— Так нет у нас мастеров, — как очевидную истину произнесла оборотница, и добавила с нотками восхищения и ненависти, смотря на котёл: — Это ж вампиры делали!
— Вы украли? — едва слышно спросила Искра.
— Не-а, вампиры сами давали старостам всё, что нужно, а те уже распределяли среди нас. Я плохо помню, но у мамы было много глиняной посуды, отрезы ткани, обувка и скребки разные для выделки коровьих шкур. А у отца с братом у каждого свой нож был, но многое потеряли, когда отбивались.
Искра хотела ещё поспрашивать словоохотливую оборотницу, но на них обратила внимание Джарра, и под её ледяным взглядом разговор стих сам собой.
Глава 10. Первая ночёвка на землях стаи
Искра наблюдала за собравшейся стаей, стараясь понять, каковы взаимоотношения между оборотнями и от какой жизни они бежали когда-то.
Похоже, вампиры содержали своих рабов, давая им самое необходимое, но не учили какому-либо ремеслу. То есть оборотни следили за скотом, возможно, привлекались к простейшим работам, но к мастерам их не подпускали. Было ли это как-то связано с межрасовой политикой или вампиры считали оборотней тупыми, Искра не поняла, но сейчас налицо факт неприспособленности к достойной уважения самостоятельной жизни.
Сколько же должно пройти времени, чтобы освободившиеся оборотни смогли окончательно отринуть рабское прошлое и начать выгрызать зубами новое будущее?
В мире Искры жизнь сородичей начала меняться благодаря образованию смешанных стай. К волкам присоединялись медведи, лисы, еноты, кабаны… это нарушило волчью иерархию, и более слабые особи получили право голоса. И как оказалось, им было, что предложить общине.
С годами нравы в поселениях стали мягче, а грубой силе противостояли все вместе, ориентируясь на человеческие законы. Предкам Искры повезло, что люди охотно шли на контакт. Взаимодействие часто прерывалось конфликтами, но проходило время — и люди с оборотнями вновь объединялись, использовали преимущества друг друга для достижения общих целей.
В прошлом Искра часто слышала от некоторых оборотней, что без человечества мир был бы намного лучше — и вот она сейчас находится в мире без людей! Что сказали бы те ворчуны, что скрипели зубами на непостоянных людишек? Понравилось бы им жить хуже животных?
Почувствовав на себе чей-то взгляд, Искра обернулась и напряглась. Её разглядывал вожак. Глупое сердце затрепетало, беспокоя ничего не понимающую взволнованную волчицу. Зверю прежде всего важно отношение к себе, а моральные качества пары вторичны. И Искре в некотором роде повезло, что Старх оказался столь сдержанным по отношению к ней, иначе бы она не справилась со своим зверем. А торопиться не следовало.
Она украдкой поглядывала на наблюдающего за ней Старха и пыталась угадать, что он думает. Приветливости или спокойной задумчивости в нём не чувствовалось, зато недовольство угадывалось по чуть пренебрежительному выражению лица. Что ему не нравилось, неизвестно. Но волчица поутихла и чувствовала себя обиженной.