Искра посмотрела на внимательно слушающих её ребят и еле сдержалась, чтобы не отодвинуться. От детей дурно пахло, но она притерпелась, а вот с насекомыми в их головах было смириться сложнее.
— Но вообще-то мне бы следовало рассказать вам, как правильно готовить и хранить лозу для плетения, — посетовала она, вспомнив, с чего в детстве начинали учить её.
Младшие подавали нужные прутики, а Искра следила и направляла работу старшего мальчика. Когда первые звёзды дождались соседок на небе, а Луна поднялась высоко, маленькая корзинка-образец была сплетена.
— Осталось сделать ручку, — устало вздохнула Искра. — Идите спать. Вас уж, наверное, заждались.
— Нас никто не ждёт, — не отрывая глаз от своей работы, буркнул мальчик.
— Вы сироты? — удивлённо спросила она и была поражена вспыхнувшей в глазах ненавистью.
— Наш отец Старх. Он вожак.
— Но… прости, я ничего не понимаю, — Искра выжидающе посмотрела на ребёнка. Было в нём что-то жёсткое, колючее, хотя всё это время он ни слова не произнёс. Говорила только она.
— Моя мать заботилась обо мне, но её забрали вампиры. Я был ещё маленький, когда остался один.
— Ты не назвал своего имени, — напомнила Искра.
Надо было раньше, но ей показалось, что если не заинтересовать этого юного оборотня, то он убежит. В общем-то она бы не горевала, но очень уж её подкупило его любопытство к такому простому делу. Она привыкла, что в любой деревне все умели плести циновки из речной травы или листьев кукурузы, большие плоские тарелки из тонких веточек ивы, простенькие лукошки из бересты, а вот более сложные вещи, вроде мебели или бутылок с чашами и ложек-черпалок делали уже мастера.
— Я Торр, а это Тирр и Дирр.
— У них тоже нет мамы?
— У Тирра умерла прошлой зимой, а у Дирра жива, только ночами она занята. Ей старшие живот мнут, и они вместе стонут.
— Ясно, — выдавила Искра, которой на самом деле ничего ясно не было. Одна из оборотниц показала ей малышей Старха, а тут ещё эти…
— А меня зовут… — начала она.
— Мы знаем. Все знают, — Торр перебил её и неожиданно спросил: — Можно мы рядом с тобой переночуем, а то в дом поздно идти?
И как бы ей ни было жалко ребят, но:
— Нет, — Искра покачала головой. — Вы грязные, а в волосах у вас живут насекомые. Я не хочу, чтобы они перебрались ко мне.
— А у тебя не живут? — удивились дети.
— Нет. Я не люблю халявщиков.
— А кто это «халявщики»?
Искра вздохнула, но объяснила:
— Это те, кто не работает, а поесть любит и делает это за чужой счёт.
Мальчики долго молчали, запустив руки себе в лохматые шевелюры.
— А ведь верно, живут непрошенными и пьют нашу кровь, — понятнее сказал Торр и, скорчив жуткую гримасу, яростно почесал голову.
Без лишних слов гости ушли. Искра видела, что они не пошли в дом, а устроились неподалёку на вересковой полянке. Она обернулась волчицей и, свернувшись клубком, тоже уснула. День был долгий и тяжёлый.
Глава 11. Проверка на вшивость во всех смыслах
Утро для Искры началось с первых лучей солнышка, попавших на её полянку. Она замёрзла и встала бы раньше, но было ужасно лень шевелиться, да и настроение… Похоже, она переоценила степень своей душевной устойчивости и расклеилась.
Невыносимо хотелось домой! Пусть будет работа на износ, пусть вновь закрадутся мысли о бессмысленности своего бытия, но гораздо легче переживать тоску о чём-то несбыточном в тёплом особняке с большими окнами и полном вкусностей буфете.
Кряхтя и постанывая, она размяла затёкшее тело, с огорчением посмотрела на смявшуюся шубку и перевела взгляд на небо. День грозился быть пасмурным, а ночью, похоже, накрапывало.
Не представляя, что делать дальше, Искра отправилась на реку и искупалась, наплевав на наблюдавших за нею оборотней. Некоторые скрывались за деревьями, а некоторые открыто пялились с берега.
Но Искру удивило, что к ней присоединились трое маленьких знакомых. Малыши Тирр и Дирр всего лишь повторяли за старшим товарищем, а вот Торр мылся вполне осознанно. Искре было неловко оставаться обнажённой перед голенькой ребятнёй, но деваться было некуда, и она делала вид, что нисколько не стеснена их близким нахождением.