Искра даже отшатнулась:
— Заяц может оказаться оборотнем, так что — нет!
— Оборотень-заяц? — незнакомец посмотрел по сторонам, откуда послышались фыркающие звуки. — Насмешила!
— Я знаю чудесного оборотня-енота, так почему бы не быть оборотню-зайцу? Да даже если не оборотень! Вот, к примеру, говорящие лошади…
— Лошади?
— Да. Они уникальны и погубить их означало бы нанести невосполнимый урон миру. Или взять других созданий, которые не похожи на нас, но обладают разумом…
Пока Искра говорила, юноша осторожно обходил её по кругу. Она понимала, что он рассматривает её и позволяла ему эту наглость, поддерживая иллюзию разговора. Пока они худо-бедно беседуют, они на равных!
А незнакомец слушал её и отмечал, что одета оборотница не по погоде, и её одежда невероятно хороша не только для самки альфы-оборотня, но и для женщин его собственного клана.
Он продолжал слушать её, отмечая диковинки вроде енота-оборотня, говорящих лошадей и одновременно фиксировал используемый ею словарный запас, лёгкость в выражении собственных мыслей, плавные жесты.
Она была другая! Другая во всём!
Эта девушка держалась с достоинством, и её внешний вид подходил ей, тогда как наряди в точно такую же одежду любую другую оборотницу — и та станет походить на чучело, нелепую пародию на знатную вампиршу.
Волосы странной оборотницы были собраны в сложную причёску и украшены каменьями, чего не делала ни одна её соплеменница. Лицо было ухожено, а уж в этом Таний знал толк, так как все вампирши были помешаны на красоте и белизне кожи. Не сразу ему бросились в глаза руки незнакомки. Они тоже были ухожены, а ноготки даже покрашены в розовый цвет.
Чем дольше он разглядывал необыкновенную незнакомку, тем больше замечал диковинок. В ушах оборотницы висели тончайшей работы серёжки, на шее виднелась изящная золотая цепочка с украшением, от которого веяло магией, на пальцах красовались колечки, и все они были изготовлены искусным мастером.
Но всё это отступало, когда девушка разговаривала с ним. Она не опускала в ужасе глаза, но и не демонстрировала ярость, не пыталась бросить вызов, ожидая за это неминуемую смерть.
Она умеренно опасалась его, понимая, что слабее, но рассчитывала на его разумность. Она надеялась, что он воспитан и достаточно благороден, чтобы не вести себя, как зверь!
Поняв это, Таний расхохотался, и это словно бы послужило командой показаться тем, кто прятался. Сверху спрыгнули трое разумных, похожих на юношу. Разве что их телосложение оказалось несколько крепче, а черты лица чуточку грубее и оттого человечнее.
Искра немного отступила и нахмурилась. С какой радостью она сейчас сбежала бы, но исходя из того, что увидела, понимала, что скорость и прыгучесть у неё с этими разумными несопоставимы. Поэтому кем бы незнакомец с товарищами ни был, надо общаться!
— Откуда ты такая взялась?
— Думаю, что появилась я здесь из-за блуждающего портала. Это, конечно, редкость, но мне «посчастливилось» шагнуть в него.
— Портала? Так тебя послали маги? — насторожился её собеседник.
Искра пожала плечами:
— Я вышла из дому и сделала шаг, который переместил меня сюда.
— Хм. Ты одета по-зимнему.
— Да, — просто согласилась она с очевидным.
Оба молча продолжали разглядывать друг друга.
Искра отметила, что одежда на черноволосом юноше добротная, но на её вкус несколько вычурная. Такое любят эльфы, но как выяснили, он не эльф.
— Вы так и не ответили на мой вопрос. Какой вы расы?
— Я вампир.
Искра задумалась. Кажется, она слышала это слово от Эммы в качестве ругательства, когда её кусали комары. Отрицательно покачав головой, она призналась:
— Нет, не слышала о такой расе.
— Странно.
— Да, странно. Тем более если вы позволяете себе охотиться на других разумных, то это не могло остаться неизвестным для окружающих рас. Или вы живете… уединённо?
Искре всё сложнее было удерживать волчицу внутри, которая сходила с ума от страха. Четверо мужчин в лесу — само по себе угроза для одинокого путника, а эти не скрывали своего пренебрежения и желания покуражиться.
— А я оборотень… волчица, — не дождавшись никакого ответа, зачем-то сказала Искра.
Она понимала, что её принадлежность к расе оборотней очевидна для вампиров, но пауза слишком затягивалась, и надо было хоть как-то поддержать иллюзию дружеской беседы. Сейчас это стало единственной преградой перед чем-то неминуемо плохим.