— Ничего не понимаю, — отозвался я голосом, почему-то очень напоминавшим голос Яйца.
— Вот как? А ведь все очень просто. Разумеется, нас очень огорчил ваш… налет. Более того, мы просто страшно рассердились. Как на вас, так и на то, с какой легкостью вы нас обыграли. Вы, в одиночку навязавший свою волю целому Свободному Государству! Во-первых, ваше вторжение послужило окончательным доказательством того, что нам необходимо серьезнейшим образом усовершенствовать оборону, включая приобретение ядерного оружия. Теперь оно у нас имеется, так что Нампа превратилась в неприступную крепость. И благодарить за это нам следует именно вас, мистер Мэдиган, — он иронически-вежливо склонил голову.
— Пришлю вам счет в конце недели.
В ответ на мою жалкую попытку отшутиться он лишь снисходительно улыбнулся.
— Неплохо, мистер Мэдиган. Слова истинного сына Сатаны. И вторым нашим достижением мы тоже обязаны вам. Вы продемонстрировали нам, насколько просто подчинить своей воле целый клав… пусть даже и на время. После этого я понял, мистер Мэдиган: то, что способны осуществить вы, способны проделать и мы.
Я в ужасе уставился на преподобного лунатика.
— Неужели вы хотите сказать, будто именно мой пример… послужил для вас доказательством возможности совершить то, что вы здесь совершили? — в моем голосе явно прозвучали истерические нотки.
— Ну, разумеется, мистер Мэдиган. Эту статью вы тоже можете включить в счет, — он негромко фыркнул, радуясь удачной остроте.
— Но… но зачем! — едва не выкрикнул я. — Зачем вам вторгаться в Лечебницу, зачем уничтожать столько людей, зачем… что… — У меня перехватило дыхание за мгновение до того, как ботинок одного из охранников врезался под ребра.
— Нет, нет, пусть говорит, что захочет, — предупреждающим жестом остановил возмущенного охранника святой придурок. — После этого он снова обернулся ко мне. — А вы, похоже, против убийств, мистер Мэдиган? Но ведь вы вроде бы сами не так давно убили нескольких из моих Сыновей? Поверьте, мы об этом не забыли, как не забыли о вашем варварском уничтожении сначала благословенного Отца Ноя, а потом и обоих Свидетелей.
— Ваши так называемые Сыновья первыми обстреляли меня, — вежливо возразил я. — Притом, если помните, у вас в руках находился и мой компаньон.
— Мы рассматриваем это дело под несколько иным углом зрения. Вспомните пузырь, битком набитый взрывчаткой, нам пришлось его подорвать, пока он не рухнул на наши дома. Впрочем, даже допуская, что у вас к нам имеются определенные претензии, прежде чем перейти к другим вопросам, хотелось бы узнать у вас одну вещь. А именно: будьте добры, объясните, мистер Мэдиган, что именно вы делаете в этом месте, причем именно в это время? Почему вы в очередной раз вмешиваетесь в наши дела? Просто не верится, что это простое совпадение, а не активные происки самого Сатаны.
За долгие часы, проведенные в темноте, у меня нашлось достаточно времени, чтобы подыскать подходящий ответ на этот вопрос, который, как я был уверен, обязательно будет задан. С одной стороны, об истинной причине нашего пребывания здесь говорить я никак не мог. С другой, я понимал: стоит мне признаться, что мое присутствие здесь хоть в малейшей степени связано с его собственными планами, и я тем самым подпишу себе смертный приговор. С третьей же стороны, учитывая характер наших предыдущих встреч, он вряд ли поверит версии, будто я здесь очутился в качестве обычного туриста, припершегося полюбоваться живописными пейзажами и полакомиться устрицами и омарами…
— Дело вовсе не в Сатане, — наконец начал я, позволив своему лицу выразить всю ту ярость, какую я испытывал к этому человеку. — Все дело в Эрике, той женщине, что вы, ублюдки, у меня похитили. Похоже, пока она находилась у вас в плену, вы сделали с ней нечто такое, от чего она все последнее время болела. Причем, тяжело, по-настоящему болела, и никто не мог поставить истинного диагноза. Ясно только одно: она умирает.
— Что? Умирает? — преподобный Шем был не на шутку потрясен и взволнован. — Но это просто невозможно! Она нужна нам для…