Я ощутил неяркий рассеянный свет, он будто бы прошел через миллион миль грязно-желтой сахарной ваты. Потом меня перекатили еще несколько раз, а затем мой вестибулярный аппарат подсказал, что меня поставили на ноги. Я постепенно начинал различать вокруг себя какие-то неясные звуки.
Рот открыть я не мог, но тем не менее попытался заорать сквозь стиснутые зубы: «А ну-ка, быстро снимите с меня эту дрянь! Вы смотрите…»
Я так и не успел завершить угрозу, сформировавшуюся в сознании, поскольку желтоватое вещество вокруг моей головы вдруг исчезло, развеялось, как дым. Впрочем, именно так и произошло. Я проморгался и увидел прямо перед собой Невидимку. В одной полупрозрачной руке он сжимал небольшой серебристый предмет, направленный мне в голову, а другой держал у меня под носом нечто вроде шланга с раструбом шестидюймовой ширины. Я заметил, как в раструб всасывается какой-то грязновато-желтый дымок.
Я облизнул губы.
— Спасибо, — вежливо поблагодарил я и выразительно опустил глаза на затвердевшую массу желтого дыма, она все еще облекала мое тело ниже адамова яблока. — А теперь, если вам не трудно…
Невидимка тут же отошел в сторону и почти сразу вернулся, но уже с пустыми руками. Я беспомощно наблюдал, как он внимательно разглядывает меня. Вертикальная щель на его лице стала открываться и закрываться, издавая те самые пронзительные звуки, слышанные ранее. Стало ясно, что он так разговаривает.
— Да, — подтвердил я свою готовность к контакту. — Меня зовут Ларри Мэдиган. И я был бы очень признателен…
Он вытянул полупрозрачную руку и тремя пальцами коснулся моего носа. Они оказались влажными и прохладными — ну точь-в-точь, как щупальца медузы, но, кроме того, твердыми и костлявыми, чего я никак не ожидал. Мой взгляд упирался куда-то в его предплечье. Я пытался рассмотреть, что же за невидимый скелет поддерживает тело пришельца, и заметил сеть бледно-голубых, похожих на крошечные молнии, вспышек, то и дело мелькающих внутри него. Я инстинктивно попытался отвернуться.
Но у меня ничего не получилось.
Первый удар током оказался довольно слабым. Я лишь удивился: неужели меня и в самом деле ударил током какой-то полупрозрачный электрический угорь в псевдочеловеческом обличье.
Но долго удивляться не пришлось. От второго удара голова моя запрокинулась, и я от неожиданности вскрикнул.
Третий… я услышал какой-то крик, скорее всего, свой собственный.
А вот четвертого я и вовсе не помню.
Глава б. Уроки языка
Открыв глаза, я, во-первых, заметил, что обнажен. Во-вторых — то, что нахожусь в небольшом, практически пустом помещении со стенами, окрашенными в неброский бежевый цвет. В-третьих, хотя мое тело и освободили от сковывавшей его массы, мне казалось, будто я сижу в удобном кресле, но на самом-то деле я плавал в воздухе. В четвертых, вся шайка пришельцев — Яйцо, Поплавок и Невидимка — сгрудились вокруг меня, как стая бродячих котов вокруг толстой аппетитной мыши.
За тридцать один год жизни мне ни разу не доводилось быть парализованным электрическим разрядом, поэтому я просто не представлял себе, как человек должен себя после этого чувствовать. Но сохранялось ощущение, будто я только что спустился по Ниагарскому водопаду в консервной банке.
Я попытался поднести руку к лицу и обнаружил, что снова совершенно обездвижен. Хотя головой двигать, как выяснилось, могу.
— Замечательно, — буркнул я, вперившись взглядом в заостренное рыльце, вкупе с тремя блестящими черными глазами оно представляло практически все лицо Поплавка. — Что же вы, интересно, сделаете в следующий раз, когда погасите свет: сдерете с меня кожу, что ли?
Где-то рядом послышался мой голос, только сильно искаженный. «Замечательно. Что же вы, интересно сделаете в следующий раз, когда погасите свет: сдерете с меня кожу, что ли?» Причем, голос звучал куда более неуверенно, чем мне представлялось.
В нижней части рыла Поплавка открылся большущий беззубый рот и оттуда изверглись три или четыре удивительно низких звука, напоминающих отдаленные раскаты грома. Я вытаращил глаза.
— Это еще что…
Поплавок не дал мне договорить, поднеся палец одной из невероятно тощих рук с двумя локтями ко рту.
— Говорить, говорить, — произнес он.
— Гр-рр, — согласился я.
— Говорить, говорить, говорить, — повторил он, держа руку на приличном расстоянии от миллионовольтной руки Невидимки.