Джоул прервал меня:
— Еще одно, о чем не следует забывать. Возможно, что барьер, преграждающий нам путь, искусственного происхождения. Если это так, то, очевидно, наш народ вступил в войну, а наши враги уже знают о подземоходах. В таком случае нашей обязанностью является вернуться как можно скорее, а не путешествовать ради успокоения собственного любопытства.
— Признаюсь, — сказал я, — что рад этой возможности для удовлетворения собственных амбиций. Но, так или иначе, а другого способа, позволяющего «Истребителю» принять участие в сражении, нет, поскольку кратчайший путь к любому другому континенту ведет через ядро Земли.
— Технический вопрос можно задать? — спросил один из офицеров. — Мы уже сейчас находимся в зоне, где земная кора переходит в расплавленное состояние. Жидкое ядро под нами находится в еще более раскаленном виде. Сможем ли мы выдержать такие условия?
— Создаваемое нами поле теоретически защищает от любой температуры и давлений, — ответил я, — но не от гравитации и магнетизма. Гравитация поначалу будет нам помогать, а потом мешать. Магнетизм тоже будет возрастать по мере приближения к ядру Земли, а мы уже наблюдали, как это отражается на работе поляризаторов.
Когда я это произнес, собравшиеся задрожали.
— Честно говоря, — продолжал я, — если мы опять столкнемся с явлением, похожим на то, от которого нам пришлось убегать, то не знаю, что с нами станется. Однако существует оригинальное устройство, именуемое излучателем Гаусса, позволяющее контролировать постепенное нарастание магнетизма с помощью потока мезонов. Монтаж его не займет много времени. И таким образом мы окажемся в состоянии нейтрализовать постепенное нарастание магнетизма, с которым наверняка столкнемся.
Офицеры в молчании обдумывали предложение. Уже сейчас «Истребитель» опустился на рекордную глубину, пронизывая скальные массивы благодаря тому, что атомы судна, экипажа, воздуха были индивидуально ориентированы в разных направлениях. Все это время кабины, стены, даже наши тела были заполнены тягучей массой раскаленного камня, которую мы не ощущали лишь благодаря тончайшему состоянию равновесия. Осознание этого могло порождать кошмары, но экипаж состоял из твердых людей, лучших из лучших, воодушевленных моим энтузиазмом и руководством Джоула.
— Решайтесь! — вдохновлял я их. — Никто еще не осуществлял подобного путешествия. Это величайшее приключение!
— Я поддерживаю предложение Росса, — заявил капитан Джоул. — Вопросы есть?
Вопросов не было, а с той минуты, когда Джоул высказал свое мнение, не было и возражений.
— Росс объяснит вам, что надо сделать для глубокого погружения, — коротко закончил капитан. — На этом все.
На три дня «Истребитель» завис всей своей огромной массой на глубине десяти километров, пока мы монтировали излучатель Гаусса. При наших возможностях задание было нетрудным. Мы собрали источник мезонов при корабельном двигателе, и внутренний скелет из проводов, изготовленных из сплава серебра с железом, соединяющихся на корме, где излишек магнитной энергии мог быть отведен в породу. Без этого все металлические части корабля расплавились бы вследствие индукции.
При помощи реостата я проверил способность излучателя к регулированию напряженности магнитного поля внутри судна; теперь мы могли вновь включить двигатели и вместо постепенного опускания под воздействием силы притяжения перейти на настоящий нырок своим ходом.
Внутренние помещения «Истребителя» напоминали дьявольскую кухню. Перед моими глазами постоянно вставало видение давно прошедших дней, когда еще не вся поверхность планеты была исследована, когда деревянные корабли распускали паруса и направлялись к новым океанам и неведомым островам. Для нас не существовало вольных ветров, солнечного света, беспокойных волн. Мы переступили границу своего известного мира и должны были прокладывать себе путь сквозь тьму, давление и температуру.
Двигатели послушно гнали нас в недра Земли. В резком желтом свете — единственном, на который мы могли здесь рассчитывать, — техники наблюдали на экранах сменяющиеся геологические формации и записывали показания приборов. Мы без труда получали информацию, о которой столетиями мечтали геологи.
Мы погружались все глубже, не в силах расстаться с мыслями о плотности окружающего нас мира и об изощренности человеческого разума, сделавшего создание подземохода возможным. Спокойный деятельный шум наполнял напоминающий огромный холл корпуса «Истребителя», когда я бродил вдоль него, контролируя работу разных механизмов. Позади нас осталось триста миль.