Нашими противниками оказались невысокие невыразительные существа в грубом одеянии, человекоподобные и одновременно имеющие в себе что-то змеиное. Без малейшего замешательства они открыли огонь, и Джоул упал с развороченным правым боком, уложив насмерть первого из нападавших.
Из своего угла каюты я срезал двух оставшихся.
С той минуты мы больше не видели подземных обитателей. Нам так никогда и не узнать, почему они отказались от дальнейших атак, поскольку наши мониторы превратились в груды искореженного металлолома, и с тех пор мы не имели понятия, что творится снаружи.
Пока остальные сходились к рубке управления, я уложил капитана на диван. Дыхание его было быстрым и неровным, а лицо закаменело от борьбы с болью.
— Мне конец, — прошептал он.
Я подхватил его рукой под плечи и осторожно приподнял. Он был слаб, но глаза светились разумом.
— Джоул, — спросил я, — что же тут с нами делается?
— Вот моя теория, — с трудом произнес он. — Материя является воплощением пространства. Когда материя сильно сконцентрирована, то и пространство, ею занимаемое, подвергается концентрации.
Он затих, и я уже решил было, что эти слова оказались последними, но капитан немного погодя очнулся и продолжал:
— Внутри Земли само пространство сжато пропорционально плотности. То, что с поверхности представляется дюймом, на самом деле может соответствовать тысяче миль. Радиус Земли одинаков на любой глубине — мы сами тормозимся, входя в более плотную материю, поэтому для нас он представляется неизменным. Перед нами навеки лежит одна и та же дорога.
Глаза его подернулись дымкой, потом остекленели. Когда он умер, я опустил его на диван.
Теперь командиром «Истребителя» являюсь я. Я безотлагательно предпринял необходимые меры. Корпус подземо-хода залатан, все люки задраены, а свет приглушен, чтобы экономить энергию. Двигатели работают в наиболее экономичном режиме: главной нашей задачей является поддержание поляризации на все время длительного равномерного погружения до центра Земли. Наши источники энергии теоретически неисчерпаемы, но пространство внутри Земли может оказаться равным всей Солнечной системе.
Теперь я убежден, что не существует ничего более угнетающего, чем плавание на судне сквозь неподвижную материю. Чем глубже мы опускаемся, тем болезненнее становится осознание тысяч миль камня над головами. Меня мучает совесть. Ведь это я уговорил капитана Джоула на глубинное путешествие, и теперь — сидя в полумраке этой стальной скорлупы — я не могу избавиться от мысли, что именно я обрек своих товарищей на экспедицию в ад.
Судно частично разрушено. Люди валяются на койках и молчат, у излучателей сейсмических волн никого не застанешь. Мы все смирились с мыслью, что из этого рейса нам живыми не выбраться.
Вот и вся наша история. Я записываю ее, чтобы те, кто обнаружит наш корабль, когда он выберется наконец на поверхность в другом полушарии (поляризаторы тогда автоматически выключатся) узнали о условиях, существующих в недрах Земли.
По словам фермера, который, как он утверждал, собственными глазами видел это появление, корабль вынырнул из склона горы, сполз вниз футов на двадцать и остановился на осыпи.
Байн охотно поверил в эту последнюю часть рассказа, подтверждаемую скальными обломками на пути аппарата, но первая ее часть представлялась сплошной фантастикой, особенно если учесть, что на склоне не было видно никакого отверстия. Байн специализировался на древних цивилизациях и, не сумев отыскать ни одного знакомого очертания в корабле, угнетающе действующем на него своим пятисотфутовым монолитом, был склонен считать, что он прибыл с диаметрально противоположной стороны.
— Должно быть, это звездолет, — сказал он специалисту по металлам, прибывшему с группой экспертов из Сиднея. — Ничем иным это быть не может. А фермер этот или врет, или ему просто почудилось.
Металловед согласно кивнул.
— Я тоже так думаю, — сказал он, — только не понимаю, как получилось, что он такой старый. Поглядите только на эту пошедшую волнами поверхность! Знаете, что это такое? Усталость металла. Некоторые детали я даже не могу идентифицировать!
Байн перелистал металлические страницы книги, найденной в рубке управления. Она служила ему почти стопроцентным доказательством звездного происхождения корабля: она была похожа на что-то вроде судового журнала, но странные значки ничем не напоминали ни один из земных языков, старинных или современных.