Князь, медведем прокосолапив из-за спины сына, уселся на лавку рядом и тяжело ухнув, положил ладони на колени.
— Уморился я что-то, — хрипло поделился он. — Слишком много… всего.
— Хочешь взглянуть на посольство, — кивнул своей догадке княжич. — Зря. Туда ночью отправятся наши люди. Проводят… Посмотрят. Послушают. Доложат.
Я хмыкнул.
— Устал от города, хочу пробежаться по лесу.
— Эти бурундуки совсем… одичали, — горестно вздохнул князь. — На людей кидаются. Давно пора взять меч и покончить с гадкими тварями…
Пришлось пожать плечами. Меч и правда брать с собой было бы глупо. Тем более что он был мне великоват.
— Надо бы к кузнецу заглянуть, — пряча сталь в ножны, поделился я. — Пусть поправит под меня.
— После сказа принца ненашенского на подвиги потянуло? — с кряхтением разгибая ноги и не глядя на меня, поинтересовался Вовур. — Да, непрост он. И повесть та — в корень глянуть тянет… Что-то уж больно шустрый вдруг дядька принцев сделался…
— Угу, — княжич, к тому времени уже завалившийся с удобством на моей постели, с готовностью поддакнул. — И время-то какое, оборотень поганый, выбрал! Прям как искра в Следе сама собой затлела, так и перекинулся…
Демоны! И ведь Парель клялся, что небывалый урожай тогда же в Модулярском королевстве случился, а такое только при живых богах бывало! То-то властелин ростокский сразу Ратомирову надежду не прикончил.
Где те пресловутые Модуляры? А где княжества Орейские! По сути-то нет и не может быть здесь никакого дела до междоусобиц в королевстве с берега Льдистого моря. И пусть принца жаль, пусть проделал он путь, полный невзгод, предательств и приключений. Да только зря. Своей земли у князей полно, свои беды и невзгоды тут растут, от своих врагов отбиться бы. Потому и предлагал Дамир, князь Аргарда, хорошему воину и наверняка неплохому человеку, породниться и остаться. И любой из владык орейских — то же самое предложить рад был бы…
Но пламенеющая искра в древнем камне могла все это сделать мелким и не важным.
— Думаешь, кто-то из Спящих проснулся? — я улыбнулся, но весело мне не было.
— Да-а-а, дела-а-а, — качнул крупной седой головой князь.
— Только мнится мне, — скривился княжич, — что то ли голова у пробудившегося прохудилась, то ли кошмар последним сном приснился…
— Искру-то давно смотрели? Может, и другие зажглись? — спросил я с надеждой.
— Сторожим постоянно, — отмахнулся Вовур. — Так одна-одинешенька и есть. И тлеет не особо. Словно и не божья она, а… прихвостня какого.
— В лесу и того меньше огонек, — поделился я. — Только в ночи и видно.
— Да-а-а, — очень похоже на отца протянул Балор.
Я принялся переворачивать стрелы в колчане наконечниками вверх.
— Послушать нужно, что за слово послы принесли, — хлопнул лопатами ладоней по лавке старый князь. — Какие холопы — такие и господа. Принц-то наш тож не белый барашек. Может, в чем другом обида евойная… Да и ты, молодой Белый, к Тырышкину Логу-то сбегай, коли сил немеряно. Глянь лесным глазом. Верю я, Правду да Кривду ваших мальцов с сопливых лет отличать учат.
— Я скажу, чтоб выпустили да впустили потом, — вскинулся наследник.
— А и скажи, — склонил лоб Вовур. — И пусть коней седланными держат покуда. Всяко бывает, может, пара десятков воев в нужде пригодятся…
— Ни к чему это, — поморщился я. К демонам летели все мои планы по осторожной разведке. — Тихо уйду и вернусь. Чем меньше людей знает, тем меньше болтать будут.
— Тоже верно, — крякнул князь. — Но впустить и выпустить — пара надежных гридней смогут. Из тех, кто язык за зубами держать приучен.
Мне было все равно. Всеми мыслями, всей душой я был уже в лесу. И так мне хотелось действительно там оказаться, что готов был вытерпеть и парад всей дружины Ростока с фанфарами и полковыми барабанами. Лишь бы быстрее…
Жаль, ругаться не умею. В лесу-то такие слова знать — дело лишнее, а вот горожане такую вязь выплетают, даже завидно. И даже смысл почти всех слов понимаю, но так их умело в косы сплетать — это искусство! Мне недоступное искусство, а то паре бестолочей, лязгавших железом по спящим улицам, я б про ночные пристрастия их близких родственников рассказал бы. Благо, хоть факелы догадались потушить.
Калитка в городских воротах пела несмазанными петлями голосом мартовских котов. Покрытые металлом провожатые радостно выматерили привратную стражу, выпустили нас с соловушкой и наверняка заторопились в караулку — продолжить воспитание личного состава.