Старая кобыла подняла свою усталую голову, и сказала: „Если я справлюсь, остальные смогут жить. Я должна лишь поискать еще совсем немного. Уже сейчас я чувствую тепло грядущей весны“
Принцесса ответила ей: „Тепло, что ты чувствуешь — это белое пламя, мороз столь сильный, что он обжигает. Весна никогда не придет. Уходи“
Кобыла сказала: „Если белое пламя напоминает мне о весне, значит все хорошо. Ибо я знаю, что весна когда-нибудь придет, и что снег однажды растает. И если я должна пройти свой путь сквозь буран еще шесть месяцев ей на встречу — то я так и сделаю“
И так прошли шесть месяцев. Когда Селестия, наконец, вернула свой свет на Крышу Мира, и пони вышли навстречу Солнцу, все уже свыклись со смертью обоих жеребенка и старой кобылы. Никто не представлял, как они переживут следующую зиму без ее знаний, но они знали, что должны попытаться.
Но, пройдя сквозь мороз, сквозь леденящее белое пламя, пришли двое: юный жеребец и старая кобыла. И когда они подошли к не верящей своим глазам семье, старая кобыла ударила жеребенка по ушам, и сказала ему: „Это научит тебя не убегать!“ И пока юнец бежал в объятия своей семьи, живой и здоровый, дух старой кобылы истаял в лучах Солнца. Не оставив после себя ничего, кроме счастья»
—
Не такая уж и счастливая история, но она из тех, Старых Историй, и потому в ней есть особая сила. И лучшие истории — это те, я считаю, ради которых ты можешь прожить всю свою жизнь.
И… даже несмотря на то, что зима сурова, и что я одеваюсь в три слоя даже для того чтобы дойти до туалета, и что каждый день мы проживаем на половинах своих рационов, я не так уж и беспокоюсь об этом. Семья разбегается в разные стороны, когда приходит лето, каждый идет своим путем. Но зимой, мы все рядом друг с другом, потому что мы — единственные, кто заботиться о нас. И мы будем заботиться друг о друге всегда, независимо ни от чего.
Хех, ну, может быть с одним исключением. И вот что я скажу тебе, Твайлайт. Если бы Дерпи не уходила каждый раз в этот морозный ад, борясь со штормовыми ветрами, чтобы доставить тебе письмо, я бы пошла сквозь метель сама, пешком, чтобы привести тебя домой.
Счастливого тебе Теплого Очага.
— Эпплджек.
От: Твайлайт Спаркл
Кому: Эпплджек
Эпплджек,
Говоришь, ты «слегка подчистила историю от языка Бабули Смит»? Эпплджек, это просто чудеснейший образец писательского мастерства! И мы обе знаем, что Бабуля Смит, сил ей, едва может связать два слова, в свои лучшие времена. Нет-нет, моя скромная потайная писательница, это написала ты, и твой столь тщательно скрываемый писательский гений. И я сделаю все возможное, чтобы получить от тебя больше подобного.
Здесь, у нас в Хуффингтоне, зима проходит не легче. Мы уже давно балансируем на лезвии ножа по части съестных припасов, и это даже с учетом призванной пищи. Призванная пища ужасна по многим причинам, не самая последняя из которых состоит в том, что требуется немало магической энергии для ее создания. Нам, на самом деле, даже пришлось разбить заклинания на некоторых учительских магических шляпах, только лишь для того, чтобы нам хватило энергии на еду, и поверь мне, ты не видала единорога мрачнее чем тот, кому пришлось расстаться со своей шляпой. Мне кажется, что им легче умереть голодной смертью, оставив после себя полностью одетый по форме скелет.
Но, впрочем, отложу эту борьбу стиля с выживанием в сторону, и позволю себе сменить тему. Я, на самом деле, слегка беспокоюсь. Одна из причин, по которой эта зима такая суровая, заключается в том, что Принцесса Селестия заболела, и тем самым оставила Луну контролировать также и солнце — а она и близко не справляется с этой задачей также хорошо, как справлялась Селестия. Ее терзает усталость, постоянно. Она встает, идет на балкон, поднимает на небо солнце, и тут же падает без сил, чтобы быть перенесенной обратно в постель. Я изучила кое-что об этой ситуации, и узнала, что, похоже, то же самое было и с Селестей, когда ей пришлось тысячу лет назад поднимать также и луну. Ей потребовалось почти пятьдесят лет, прежде чем она накопила достаточно опыта, чтобы делать все правильно.
Только подумай об этом. Пятьдесят лет самой утомительной во всем, в любом физическом и магическом понимании, какое можно только представить, работы. И это еще, к тому же, на фоне гложащего душу чувства вины за изгнание своей сестры… Я просто не могу себе представить такого. Просто не могу себе представить, сколько нужно силы воли, чтобы пройти через такое, особенно когда со временем дело, кажется, не становится проще…