– Меткий выстрел, – похвалил Джек Фэрчайлд бархатистым, ласкающим слух голосом.
Он стоял неподалеку, в небрежной позе, слегка опираясь на трость, и выглядел так же неотразимо, как накануне. Темно-коричневый сюртук плотно облегал стройную талию, под ним поблескивал на солнце голубой шелковый жилет. От взгляда Лайзы не укрылась до неприличия крупная выпуклость под бежевыми брюками. Высокий белый воротник и накрахмаленный галстук подпирали тяжелый квадратный подбородок Джека, подчеркивали полноту чувственных губ, а крахмальная белизна оттеняла бронзовый цвет кожи. Волосы падали на лоб Джека черными бурными волнами, но истинный шторм бушевал в глазах. Его взгляд был уже не обольстительным, как накануне: Джек смотрел на Лайзу с тревогой и сочувствием, которые подхватили ее, как морские волны речное суденышко. Слабея от одного вида этого красавца, Лайза поняла, что ее корабль уже дал течь.
– Мистер Фэрчайлд, – неловко поздоровалась она, прокашлялась и подняла голову. – Какой сюрприз!
– Мисс Крэншоу, – откликнулся он, улыбнулся, и солнце, словно по сговору с ним, сверкнуло на ровных белых зубах и отразилось в глазах. – Я пришел просить у вас прощения.
Джек шагнул вперед, и у Лайзы мелькнула абсурдная мысль: сейчас он схватит ее в объятия! Вздрогнув, она торопливо попятилась, но тут же спохватилась. Однако сестра заметила ее испуг и нахмурилась. Селия впервые видела Лайзу растерявшейся в присутствии мужчины.
– Лайза, – напомнила о себе Селия, теребя кружевной воротничок розового крепового платья. Под шляпкой тревожно поблескивали голубые глаза.
Лайза коротко и резко тряхнула головой, разметав черные локоны. «Не спрашивай, – безмолвно приказала она сестре. – Ни о чем не спрашивай».
– Простите ли вы меня за забытый танец? – продолжал Джек, подступая ближе. – Стоило мне задуматься, и я понял, что прекрасно помню вас.
В его глазах отразилась задумчивая улыбка, Лайза вспыхнула. Что именно ему запомнилось? Только танец?
– Уверяю вас, сэр, тот вечер вполне позволительно забыть.
– Ни в коем случае! Теперь, когда ко мне вернулась память, может, возобновим знакомство? – Демонстрируя изящную форму икр, он низко склонился над рукой Лайзы. Тепло его ладони проникло сквозь тонкую перчатку. Лайза подала ему лишь два пальца, но Джек ухитрился пожать все четыре. – Мисс Крэншоу, я очень рад встрече.
Не сводя с нее глаз, он прижался губами к тыльной стороне ее ладони. Поцелуй был настолько многозначительным, что у Лайзы закружилась голова, все поплыло перед глазами. Но она сумела взять себя в руки, нахмурилась и стала ждать, когда ему наконец надоест паясничать.
– Мистер Фэрчайлд, позвольте представить вам мою сестру, – произнесла она, когда Джек выпрямился. – Мисс Селия Крэншоу.
– Здравствуйте, мисс Селия. Очень приятно. – Джек обернулся к Селии, вновь пустил в ход все свое обаяние, и глаза молоденькой девушки изумленно округлились. Селия позволила поцеловать ей руку и смущенно хихикнула.
Лайза раздраженно закатила глаза, но тут Джек снова повернулся к ней, и она поспешно изобразила улыбку.
– Что привело вас в Крэншоу-Парк, мистер Фэрчайлд?
– Я сбился с пути. Шел к вам в гости, с рекомендательным письмом к вашему отцу, но заблудился, решив пройти через лес.
– Хорошо еще, что вас не пристрелил наш егерь, – сухо отозвалась Лайза, кладя лук на скамью. – Непрошеных гостей он не жалует.
– В таком случае поблагодарю судьбу за то, что встретился не с ним, а с вами – ведь вы вооружены лишь луком и стрелами. И я застал вас в чудесный миг. Никогда не видел, чтобы женщина стреляла из лука. На редкость впечатляющая картина, мисс Крэншоу.
Судя по теплому блеску глаз, он не кривил душой. От этой похвалы сердце Лайзы смягчилось, как губка становится мягче в воде. Лайза улыбнулась и невольно зарумянилась.
– Спасибо. Я уже давно учусь стрелять из лука.
– Стало быть, вот почему вы до сих пор не замужем? Претенденты боятся ваших метких выстрелов?
При упоминании о замужестве у Лайзы, сжалось сердце, она нахмурилась. Как объяснить этому учтивому красавцу, что она наконец решилась выйти за Баррингтона? Когда-то она гордилась независимостью. Радовалась, слыша, как восхищенно и с оттенком раздражения отзываются о ней люди, не понимая, почему дочь богатого купца обрекла себя на одиночество, хотя могла бы выбрать в мужья любого обедневшего дворянина. Но теперь выбор, жениха лишил ее нравственного превосходства. Все знали, что транжира Баррингтон охотится за богатым приданым – все, кроме простодушных родителей Лайзы.
– А вы почему не женаты, сэр? – попыталась уклониться от ответа Лайза, густо покраснев от щекотливых вопросов собеседника.
– Я придерживаюсь убеждения, что вступать в брак следует по любви. – Джек примял тростью травинку и задумчиво посмотрел на Лайзу, будто ожидая упреков. – Увы, – продолжал он, дерзко уставившись на ее губы, – на истинную любовь я не способен. Вероятно, это вы уже слышали.
– Разумеется. – Взгляд Джека заскользил по лицу Лайзы, коснулся глаз, и она печально улыбнулась. – Очень жаль, мистер Фэрчайлд, не правда ли?
Он поспешил прогнать тень грусти в орехово-карих глазах и усмехнулся:
– Отчего же? К чему жалеть о том, чего не можешь получить?
– «Не можешь» или «все равно не получишь»?
Он пожал плечами.
– Какая разница?
– И это говорит молодой повеса!
– Повеса уже не так молод, – возразил Джек. – Мне скоро тридцать пять.
А ей – двадцать пять. По сравнению с ней он древний старик. Но возраст не лишил его силы, которую буквально излучало гибкое мускулистое тело.
– И сколько сердец вы разбили этим притворным смирением, сэр?
Джек вскинул руки, как при виде грабителя, вооруженного пистолетом.
– Неужели у меня синяк под глазом, мисс Крэншоу? Вижу, мое обаяние над вами не властно.
– Да, – согласилась Лайза, закивала, и смоляные локоны, выбившиеся из-под чепчика, затанцевали у нее на висках. Глаза предостерегающе сузились. – Не воображайте, сэр, что тот единственный танец с вами произвел на меня хоть какое-то впечатление!
Джек опустил руки и нахмурился.
– Значит, вот в чем дело?..
– В чем? – переспросила Лайза, сверкнув глазами. Он уже решил, что для него она открытая книга. Ах, эта мужская самонадеянность! Лайзе вдруг стало душно. Она схватила со скамьи лук и вынула из колчана стрелу. Натянув тетиву, она пустила стрелу, почти не целясь, и ей сразу стало легче. Но стрела вонзилась в самый край мишени, только усилив досаду. Лайза повернулась к Джеку: – К чему искушать женщин обаянием, если вы не намерены сближаться с ними, сэр?
Джек открыл рот, но заговорить Лайза ему не дала.
– О, я слышала, как бескорыстно вы дарите радость дамам, несчастливым в браке! Какое великодушие!
– Лайза! – ахнула Селия. За время возмутительного диалога Селия успела сначала порозоветь, потом густо покраснеть и наконец побелела как полотно. Но Лайза не обратила на нее пи малейшего внимания.
– По-моему, вы эгоист, – продолжала Лайза, мысленно пугаясь и сравнивая себя с леммингом, которого неведомый инстинкт гонит в губительное море. – Вы учите женщин желать того, что они никогда не получат. А ведь вам прекрасно известно, что порядочной девушке незачем надеяться на счастливый брак.
– Да, знаю. Потому и не женюсь. А вы, значит, выходите замуж? Вы, мисс Крэншоу, неприступная Лайза? Стало быть, вы все-таки нашли в замужестве свою прелесть?
В приступе тошноты Лайза прикрыла глаза. Брак с лордом Баррингтоном. Господи, что она творит? И зачем этот человек ворвался в ее жизнь в самый неподходящий момент, дразня и вселяя надежду? Она должна быть тверда. С другой стороны, это прекрасный урок. Если она сумеет убедить в том, что довольна выбором, даже известного всему свету повесу, значит, убедит и остальных. Даже Дезире.
Лайза открыла глаза и взглядом пригвоздила Джека к месту.