- По крайней мере считал себя мужчиной до последнего времени. С каждой минутой я все больше убеждаюсь, Гиата, что ты не безумна.
Гиата расхохоталась.
- Но до сих пор я не представлял себе существования таких... людей.
- Таких женщин - хотел ты сказать.
- Мне кажется, что такими, как ты, могут быть и мужчины.
- О-о! Откуда тебе это известно, Антон? Ты не ошибаешься. Действительно, такими могут быть и мужчины. И я очень хотела бы, чтобы мы с тобой понимали друг друга, причем - понимали даже без слов... А знаешь, Антон, откровенно говоря, я очень сомневалась, что ты придешь ко мне сегодня. Конечно, ждала, но не верила в твой приход. Но ты молодец. Я тут затеяла одну работу. Поможешь мне? Ты же медик. Нам не трудно понять друг друга.
- Посмотрим, Гиата.
- Садись, пожалуйста, поближе к столу. А я займусь своими делами. Ты приглядывайся. Сначала просто смотри, что я делаю... Эксперимент. Очень интересный эксперимент.
- В чем он заключается?
- Это очень трудно объяснить словами. Иногда лучше промолчать, чем говорить о сложных вещах примитивной речью. Правда? Со временем я тебе все расскажу. Короче - научный эксперимент. Я получила очень интересные результаты.
Над письменным столом в стене была, по-видимому, ниша за небольшими дверцами. Гиата открыла их, придвинула пристроенный рядом желобок, и в него из ниши выбежала одна ника - длиннохвостое серенькое существо, похожее на большую мышь. Гиата ловко подхватила ее за все четыре лапки, погладила за ушком и поднесла к ее мордочке гибкий шланг от розового баллона. Сухов еще в прошлый раз заметил под столом три баллона, покрашенные в черный, розовый и серый цвета. Условное обозначение красок Сухов знал по операционной: углекислый газ, циклопропан, закись азота.
Ника быстро затихла, а Гиата, взглянув на Сухова, сказала:
- Усыпляю, чтобы не метались. Кровь разбрызгивают. А ты, я вижу, скучаешь. Мог бы и помочь. Это же твоя профессия.
- Не сказал бы, - буркнул Сухов.
- Ты чем-то недоволен?
Гиата положила сонную нику на большую препаратную доску, некоторое время рассматривала ее. Потом взяла большой ампутационный нож.
Сухов даже заметить не успел, как тельце и голова ники лежали уже отдельно. Туловище Гиата небрежно смахнула в большую емкость для мусора, стоявшую рядом с письменным столом. Несколько крохотных капелек крови попало на ледровый фартук, и Гиата вытерла их зеленым платком, но вытерла кое-как - на фартуке добавились розовые разводы. Сухова удивило, что Гиата все это делает прямо за письменным столом в той же комнате, где она, очевидно, и спит. Почувствовав мысли Антона, женщина сказала:
- Нужно будет попросить специальное помещение для лаборатории... Я слышала, что вчера в том самом доме, где ты живешь, освободилась одна комната. Это правда?
- Какая комната? - переспросил Сухов, но невольно сообразил, что речь идет о квартире Натальи.
- Небольшая комната. В ней жила одинокая женщина... - пояснила Гиата.
- Да, и сгорела...
- Кажется, так... Но не это важно. Я сразу подумала, следует попросить именно эту комнатку для моей лаборатории.
- А почему ты работаешь не в институте?
- В каком институте? - усмехнувшись, спросила Гиата, приоткрыла дверцу в стене и ждала, пока выбежит еще одна ника.
- Но ты работаешь где-то?
- Я работаю дома, Антон. И ни с каким институтом свою судьбу и творческую энергию связывать не желаю. Я привыкла всегда чувствовать себя абсолютно свободной. Во всем!
- Может, ты и училась дома, по индивидуальной программе?
- Совершенно верно, - произнесла Гиата и подхватила вторую нику за лапки, поднесла к ее мордочке шланг со струящимся наркотическим газом. Ты очень догадлив, Антон. Я и вправду училась дома. Имею уже несколько научных открытий в области биологии и кибернетики...
Гиата привычным движением опустила нику на доску, взяла нож, продолжая говорить с Антоном:
- Вполне возможно, что мы станем соседями, если мне выделят лабораторию в твоем доме... Она была старой?
Головка ники отделилась от тельца.
- Кто?
- Та женщина, которая сгорела.
- Да, она была старой.
- А почему она сгорела?
- Не знаю. Может, заснула с сигаретой?
- А-а, она курила. Хочешь закурить, Антон?
Гиата взяла маленькую ложечку и начала выбирать мозг из головки первой ники.
- Нет, я не курю. Когда-то курил, но бросил.
- А почему ты бросил курить?
- А ты куришь?
- Нет, - ответила Гиата, постукивая ложечкой о край металлического стаканчика, стряхивая остатки мозга. - Я не курю. Не нравится. Но иногда могу. Иногда даже вкус нахожу в этом.
Она еще раз зачерпнула ложечкой.
- Ты рад, что мы будем соседями?
Сухов промолчал, лишь удивленно посмотрел на Гиату.
- Симпатичные эти существа, правда? - спросила растроганно и, не ожидая ответа Сухова, продолжила: - Они такие кроткие, такие чистюли. И мозг у них очень приятный на вид. Вот попробуй, - она протянула Антону ложечку с мозгом.
Сухов отшатнулся.
- Зачем тебе все это?
- Я говорила - об этом долго рассказывать. И пока еще не время. Ты не сможешь понять всего. Одним словом, я использую мозг ники для приготовления одного препарата.
- Понятно... - сказал наобум, лишь бы ответить что-то.
- У тебя красивая жена?
- Что-о?
- Спрашиваю, красивая ли твоя жена?
Гиата, опорожнив головку одной ники, принялась за другую.
- Ты ее любишь?
Лицо и шея Сухова покрылись холодной испариной. Он достал носовой платок и вытер лоб, щеки.
- Самое время поговорить о моей жене...
- А почему бы и не поговорить? Мне интересно... Ты любишь детей?
- Да, - скупо ответил Сухов, еще раз вытер лицо и пожалел, что пришел к Гиате.
- Детей вообще или только своих?
- По-твоему, это существенное разделение? - отделался встречным вопросом.
- Существенное, - сказала Гиата. - Мне просто интересно, что в тебе доминирует - индивидуальные или общественные чувства.
- Сам не знаю, Гиата, что доминирует. И не знаю, зачем тебе это нужно.
- Мне сейчас ничего не нужно, кроме моих дорогих, милых, симпатичных ники. Какие прелестные существа! Правда же, Антон? - И она стряхнула следующую порцию мозга в стаканчик. - Они такие смирные, безобидные, ты просто не понимаешь, ты - сухарь, настоящий цивилизованный сухарь. Я вижу, ты не способен воспринимать красоту, не способен наслаждаться жизнью... А она так прекрасна...