Казнённых собственною карой
И в степенях, увы, не счесть.
И не терзайся за ошибки —
Греха вообще не существует.
Страдать не торопись так шибко —
Ты не живёшь себя линчуя.
Всё просто — надо вспомнить крылья,
Точнее — вспомни сам полёт,
Как с твоей помощью открыли
Всю бездну ареала звёзд.
Ты вырывал людей у стужи
Даря с теплом и дух надежды.
Ошибки — то удел идущих,
А повторять — удел невежды.
Хоть раз ошибку повторишь —
Она не будет больше ею;
Себя за опыт не простишь —
Будешь осознанно злодеем.
Воспламеняй сердца любовью,
А с ней прогресс десятиричен.
Любой костёр живёт искрою,
Не будь пожаром истеричным.
Стань непоседою весёлым —
Пусть будет в мире больше света.
Все твои жизни — это школа,
А все вопросы — то ответы.
Всё окруженье — это ты.
Ты есть и будешь в каждом теле.
Ты Дух, ты Бог, то не мечты —
Ты всемогущ на самом деле!
Ты озорной как этот стих,
Увязший в творчестве на воле.
Найди себя в себе других,
Себя увидев по-другому.
Ведь в том и есть твоя игра —
Игра творенья для признанья.
Театр, где найдёшь всегда,
Под маской, самоосознанье.
Оно подобно пробужденью,
И подбери слюну с щеки.
В пылу фантазии паренья
Ты спал сознанью вопреки».
Вот искра стала огоньком,
А он уже в сердцах пылает.
Метаясь бодрым мотыльком,
Он жажду воли пробуждает.
Я вижу, как им полыхает,
Но уже синим, вся земля.
Он не сжигая очищает —
То нашей искорки заря.
И нет уж больше лицемеров,
Что прячут духа вечный свет.
Не обозначены пределы —
У бесконечности их нет.
Никто не мучает себя —
Они все знают — рай везде.
Чтут время ада, то когда
Мы были зомби на земле.
После недолгой задумчивости, эшфарум обратился к эйвхору: «Ты так слушал, будто что-то понимаешь. Возможно ты разбираешься в описанных в этом рассказе явлениях больше меня. Скажу честно: это уносит меня намного дальше мира людей. Я очень хочу научиться так красиво складывать слова в ещё не рассказанные истории — он засветился дружеской улыбкой, необратимо заражая своим настроением молчаливого собеседника, — Ты наверняка там был, прохиндей. Жаль, что ты не можешь мне ничего рассказать. - Ратха потрепал своего клыкастого друга по холке, — учитель говорит, что я уже готов идти туда — к ним. Я уж посмотрю; что ты успел там набаламутить. Будешь прилежно себя вести, я, со временем, стану брать тебя с собой. Если ты хочешь этого, ты должен будешь беспрекословно там меня слушаться».
Дшуд стал ходить из стороны в сторону. Казалось, что он хочет о чём-то сказать. В его глазах засветилась надежда. Надежда освободиться от всего того, что сдавливало и подавляло его дух до этого. Ещё он очень хотел рассказать, если бы только мог, что уже видел его — Джумоука-Ратху среди людей прежде, но не знал, как сделать это. Эйвхор никак не мог взять в толк: почему сам Ратха не помнит этого?
Люди
Настало послеветрие первого перемещения в мир людей. Одджи оснащал ученика напутствиями и советами: «На пути к свету много врагов. Ты пройдёшь не одну схватку с ними. Если бой уже начался, ты должен призвать в себе воина. Этот воин всё сделает за тебя, но ты должен его беспрекословно слушаться. После вашей совместной схватки, тебе надо будет снова отпустить его».