Остальные наблюдатели подцепили полуживого воина, перегнувшись через ограду и втащили его наверх.
Зверь в ярости метался по арене, изрыгая нестерпимо страшный рёв, и обезумел от боли.
Вся арена окрасилась в синий цвет.
Наблюдающие за этими стремительно развивающимися событиями понимали, что, когда девушка очнётся — она не сразу придёт в себя и успеет испугаться взбешённого монстра, не успев опомниться и сконцентрироваться. Этих секунд хватит для того, чтобы зверь увидел её страх и нашёл её. Он парализует её раньше, чем она что-либо поймёт, а затем сожрёт.
Все понимали и то, что девушка спасла двух воинов, жертвуя собой, но никто ничего не мог поделать из-за парализовавшего их страха.
Хэй взял копьё и перепрыгнул через ограду. Он окликнул зверя: «Я повелеваю тебе пасть» Но это прозвучало так неуверенно, что зверь тут же пошёл на него. Он очень боялся за Дэю.
Со всех сторон на арену попрыгали воины и стали колоть зверя копьями, но его шкура была усеяна крепкой чешуёй, и проткнуть её было не так-то уж и легко.
Эйвхор метался из стороны в сторону, клацая усеянными клыками уже тремя челюстями вместо двух. Воин выбежал на него, пряча копьё за спиной.
Тварь, увидев беззащитного обидчика, тут же бросилась на него. Военачальник побежал к ограде со всех ног. Монстр устремился за ним.
Когда воин добежал до ограды, он резко присел на корточки в угол между землёй и стеной. Приседая, он выставил копьё в сторону уже почти догнавшего его чудовища, уперев нижнюю часть копья в этот угол.
Зверь напоролся на копьё как раз, когда открыл пасть, чтобы перекусить убегающего на две части. Сомкнуть свои челюсти бес Фарума так и не успел, но изрядно поранил руки и плечи воина своими, острыми как лезвие клыками.
Дэя пришла в себя как раз тогда, когда зверь побежал на Хэя, и она пыталась окликнуть чудовище. Но монстр уже ничего не слышал, а воин, проткнувший ему голову, сидя, истекал кровью.
Девушка закричала: «Несите сюда куски материи. Его нужно срочно перевязать».
«Я могу идти» — процедил, сквозь стиснутые от боли зубы раненый, аккуратно отталкивая ногами раскрытую пасть мёртвого монстра. Раненый воин проследовал за Дэей в палаты лазарета, что были неподалёку. «Тебе бы самой не помешала помощь», — всё ещё преодолевая боль, цедил военачальник, указывая на ссадины и царапины на ногах и руках девушки.
— Мои раны не так уж серьёзны и на мне заживут быстро, а вот тебя помяло изрядно.
— Я воин, и эти раны для меня мелочны.
— Ты ещё и хвастунишка — ты знаешь? Раны нужно обязательно обработать и
перевязать. Ты ещё пригодишься Фарумам.
— Ты чуть не погибла. О чём ты думала?
— Всё обошлось. Мы спасли жизнь двум воинам. Джумоук многому меня научил — как ты понял.
— И она говорит, что это я, хвастунишка! Ты всё ещё называешь его Джумоуком?
— Я привыкну к его новому имени.
Дэя залилась смехом: «Мы, конечно, оба молодцы, но если вы не прекратите так развлекаться, то на вас не хватит ни меня, ни игл с нитями, чтобы вас штопать горе вы повелевальщики».
Хэй тоже смеялся: «Я восхищаюсь твоей храбростью, но и тебе и мне так влетит от твоего отца, что никакой эйвхор не позавидует».
Дэя усадила воина на кушетку и стала обрабатывать и перевязывать ему раны. Она взяла за руку спасителя, сев и сама рядом с ним и, перестав улыбаться, сказала: «Спасибо тебе за то, что ты спас мне жизнь. Я твоя должница».
Воин, смущаясь, ответил: «Перестань меня благодарить, ты ведь тоже не бросила бы меня в беде», а потом, улыбнувшись, добавил: «Я смотрю Ратха многому тебя научил. И ты знаешь, — он сделал серьёзное и задумчивое лицо, — тебе, ой как сейчас не помешало бы умыться».
Они засмеялись. Но Хэй вдруг вспомнил что-то важное и опять серьёзно посмотрел на девушку: «Меня же Правящий Хорус заждался. Ему, наверное, уже всё доложили. Как же мне от него влетит…». Он ещё раз поблагодарил девушку за помощь и, прощаясь, спешно удалился.