Завязался бой, и радист передал командованию разведки о случившемся, а так-же координаты нахождения попавшего в переделку разведотряда. Разведчики рассредоточились, и старались увести немцев от, притаившихся в кустах, радиста и конвоира с портфелем и пленным.
Стив возникал поочерёдно, то у одного то у другого немца за спиной как привидение, не оставляя врагу никакого шанса. Он бесшумно работал ножом и в его глазах не было ни смелости, ни страха. Одержимый самой смертью он сновал между врагов как неотвратимая кара. Немцы тоже уже успели передать о случившемся своим и то, что скоро к ним прибудет подкрепление, не вызывало сомнения. Разведчики несли потери.
Стив застал Командира, когда тот копошился в рукопашной схватке с немецким солдатом, и одним движением ножа освободил друга от объятий смерти. Командир был ранен выстрелом в живот и истекал кровью. Это было одно из тех ранений, после которых выживают лишь единицы. Товарищ разорвал пакет с бинтом и перевязывая его стал приговаривать: "Ничего братишка... мы ещё на твоей свадьбе погуляем. Ты меня слышишь? Ты не должен сдаваться. Тебе нельзя! Не теряй сознание - от этого многое зависит".
Когда Стив доставал армейскую аптечку - у него из кармана выпала фотография. На ней были изображены его сестра Эмили и племянница Лиз. Заметив выпавшее фото, он стал поспешно заталкивать фотографию обратно в карман, но раненый схватил его за руку и развернул его ладонь так, чтобы можно было разглядеть лица на фотографии. Это была та самая девушка из его снов. Стив попытался вырвать руку, но его друг вцепился в неё мёртвой хваткой.
"Кто эта девушка? И откуда у тебя эта фотография?" - спросил сквозь стон изумлённый Конол.
"Это моя сестричка Эмили. И не смей на неё пялиться своими масляными глазками" - пытался шуткой его подбодрить друг. Но Конол уже потерял сознание. Стив спрятал фотографию в карман и оттащил раненого сослуживца в кусты - к притаившимся там радисту и конвоиру с пленным. Радист доложил: "Нам надо продержаться ещё немного. Вот-вот прибудет помощь".
Цветы ботвы - то гордость клубней
Ратха был на озере говорящих ветров и медитировал вместе со своим вещающим деревом, когда почувствовал опасность. Он знал о готовящемся на него покушении и не шёл домой, беспокоясь о своих родителях. Чигару собрал своих верных воинов и провёл их через зеркальный лабиринт, откуда они вышли, обратившись в зверей. И сейчас они стояли под прикрытием деревьев и кустарника, выглядывая из леса. Первым показался Дшуд. Он встал рядом со своим другом и ощетинился, смотря в сторону опушки леса.
"Просто оставайся таким бесстрашным, какой ты есть, мой верный друг": подбодрил эйвхора эшфарум. Из нападавших первым вышел из леса Чигару. Юноша уже видел его в доме у Эмили и сразу узнал. Оборотень стал ходить вокруг дерева кругами и, пытаясь запугать, стал по волчьи скалить клыки.
Ратха встал на ноги и обратился к Дшуду: "Ты не должен вмешиваться в этот бой. Это очень важно. Доверься мне". Затем он выкрикнул в адрес Чигару: "Ты не похож на волка, Чигару. Ты всегда был чьим-то псом. Ты и умрёшь, как паршивый пёс.
Цветы ботвы - то гордость клубней,
А клубни гордость едока.
Раскрасит огородник будни,
Вас окрапив дерьмом скота.
И клубни сидя под землёй,
Гадают о красотах неба.
Все вы являетесь едой,
Кто завтраком, а кто обедом.
Торжественный наступит миг,
Гордиться овощною долей.
Поглотит суп последний крик -
Крик торжества еды над волей.
Покуда ты живёшь как овощ,
На сонных грядках огорода,
Тебя ждёт в созреванье помощь,
Потом вояж по пищеводу.
Вас поливают, удобряют,
Лишь для того чтоб обожраться.
Лишь единицы выбирают,
Быть корнеплодом иль сражаться.
Вам сонные поются песни,
Хлопскую внушая данность.
А огородник и наместник,
Ваша надёжа, ваша радость"
Дшуд отошёл в сторону не переставая скалить клыки.
Оборотень тоже оскалился, лязгая челюстями и роняя на траву пену со своей уродливой пасти, образуя на ней красные выгоревшие пятна. Он сделал выпад в сторону обнажившего меч юноши.
Ратха не дрогнул и лишь перехватил меч за длинную рукоять обеими руками и выставил его перед собой остриём вверх, расставив ноги. Теперь уже он сделал выпад и взмахнул мечом.
Чигару ухватился за меч железными зубами и отбросил его в сторону, вырвав его из рук воина. Осмелев от вида безоружного врага, волк ринулся в атаку, раскрыв пасть.
Эшфарум пропустил разинутую пасть оборотня мимо себя, немного сместившись и, прокрутился вокруг своей оси на 180 градусов. Вращаясь, он присел, оказавшись лицом к боку зверя. Он схватил его за противоположные - переднюю и заднюю лапы и со всей силы потянул их на себя вверх, вставая и сделав шаг назад.
Враг провернулся в воздухе и, падая на землю, прокрутился ещё раз, вздымая в воздух столбы пыли. Этого времени хватило Ратхе, для того, чтобы подобрать меч, перемещаясь по круговой траектории, переминаясь с ноги на ногу гусиным шагом и вращаясь вокруг своей оси.
Когда рассеялось облако пыли, воин стоял позади оборотня. Как только Чигару догадался, что его враг стоит позади него и повернулся - он понял, что из его шеи торчит меч Ратхи, пронзивший его глотку насквозь.
Оборотень сначала упал на брюхо, а затем, содрогаясь в предсмертных конвульсиях, завалился на бок, перебирая в воздухе лапами, словно пытаясь убежать от смерти. Когда поверженный затих в своих содроганиях - это был уже не зверь, а эшфарум, закативший к небу глаза.
Ратха вытащил меч и вытер его об рукав. Он повернулся к лесу и крикнул: "Я знаю, что вы там. Я чувствую на себе каждый ваш взгляд. Я не боюсь смерти. Идите и возьмите то, зачем вы пришли, если не боитесь сбросить обличия. Я уже придал Чигару прежний вид. Теперь ваша очередь".
Из леса стали выходить оборотни, следившие за схваткой. Их было много и за вышедшими из леса их появлялось всё больше и больше. Твари стали окружать Ратху и Дшуда. Самые смелые из тех, что первыми вышли из леса, стали атаковать, клацая пастями, и пытались ухватить врага зубами за ноги и руки.
Глаза Ратхи остекленели. В его теле не напрягалась ни одна лишняя мышца, и поэтому его лицо и глаза не выражали никаких эмоций. Лезвие меча мелькало от одного врага до другого по минимальным траекториям. Он исчезал, превращаясь в снующий между врагами смерч, появлялся в моменты, когда поражал их своим мечом и снова обращался в карающий ветер. Тут же бился и Дшуд. Он безжалостно разрывал противника своими клыками и передними лапами, разбрасывая их бездыханные туши по сторонам. Кровь поверженных врагов стекалась в озеро, окрашивая её воды в синий цвет. Умирая, оборотни снова превращались в эшфарумов, и Ратха узнавал многих из них.
Монстров становилось всё больше и больше, и воин чувствовал, что если их количество не перестанет увеличиваться, то у него может не хватить на них всех сил. Дшуд тоже начинал уставать, а врага, казалось, и не уменьшалось.