– А с чего к тебе-то? – удивился Ярослав. – Пусть бы старосте свои претензии выдвигали. А уж он бы отбрехивался, ему по должности положено.
– Так я ж тут староста! – хмыкнул Фолидий. – А это вот, между прочим, – ратуша!
– Чего? – поразился я.
– Да, правда, – кивнул головой хозяин заведения, – по документам значится как ратуша. А что тут трактир открыл – так это мое личное дело. Ну так слушай дальше. Нализались тут, значит, эти свиньи городские…
– Но-но! – встрял в беседу спустившийся на первый этаж охотник. – Я, к слову, тоже из таких.
– Ты другое дело, – не обратил внимания на племянника Фолидий. – Так вот, наутро отправились они в следующую деревню за данью. В Сосновку. Только понимаешь, какое дело, хутор тот уже лет пять как гоблины заняли. Так что проводили мы рыцаря этого, да и помянули тут же. Ну а остатки моих запасов мы вчера всей деревней и добивали, когда выяснилось, что епископ все-таки жив. Он хоть святой силой и не обладает, но положение в церкви имеет ой какое высокое. Припомнит все пожелания доброго пути! Притащит инквизиторов, поселок сроет, землю перепашет!
Над этим стоило призадуматься. Ждать визита разгневанного священнослужителя с компанией фанатиков мне не улыбалось. Но если мы с проводником выбирались из леса полтора дня, то какова вероятность того, что высокопоставленный клирик все еще блуждает по лесу? Процентов восемьдесят, я бы сказал. Надо бы перехватить, но как? Самому или даже с помощью Ассасина и Алколита? Не смешно. Предложить местным устроить на него облаву? Шила в мешке не утаишь, если заметят путешественники или просто жители других деревень крестьян в лесах в больших количествах, шарящих по кустам, тогда уж точно два и два сложат, всю деревню сожгут с нами за компанию. А вот если…
– Скажи, Фолидий, – спросил я, придав лицу по возможности непроницаемое выражение, – а кто бы мог заплатить за епископа?
– В смысле? – не понял трактирщик.
– Он глава местной церкви, – пояснил я. – Ему известно многое: осведомители, ключи к казне, места содержания особо ценных заключенных. Грязные секреты сильных мира сего. Неужели не найдется никого, готового выложить кругленькую сумму за все эти знания или за то, чтобы они не попали к кому не надо? Главное, чтобы товар с руками не оторвали. Покупатели-то будут серьезные: эльфы, сама инквизиция, гномы, черные маги, наконец!
Лицо трактирщика при моих словах озарилось хищной улыбкой.
– Ох, ё! – восхищенно вымолвил он. – Ну ты, парень, – зверь. Вот только как же ты епископа поймаешь? Неужто сам по лесу бродить пойдешь? Или зачаруешь его так, чтобы сам пришел и в ларь спрятался? А осилишь ли?
– Зачем же? Гоблинов найму.
В лес я пошел один. Ну, точнее, со свежепойманным проводником. Сначала меня вызвался было проводить Аллисандр, но дядя его не пустил. Фолидий своей властью старосты и трактирщика в одном лице приказал поймать живого и более-менее целого гоблина. За солидное вознаграждение, естественно. Жители деревни – все два десятка мужиков разной степени матерости и всего семь женщин – дружно выругались и пошли в лес. Уже через четыре часа в трактир ввалились счастливые аборигены, неся в сети придушенного нелюдя. Судя по морде серокожего, он уже почуял неприятности, но в чем они будут заключаться, еще не сообразил. Обработку пленника проводил Алколит. Недоучившийся медик затащил его в заранее нарисованную пентаграмму, почитал белиберду на латыни, нанес отобранным у Артема крисом какие-то символы на лоб гоблину, после чего бедняга стал стучать зубами громче, чем пациент на очереди к стоматологу. В общем, клиент созрел для переговоров. Когда отчаянно скулящему гоблину сумели втолковать, что его вовсе не собираются приносить в жертву, а всего лишь наложили заклятие отсроченной смерти, радости серокожего не было предела. А уж когда он узнал, что, чтобы избавиться от магической печати, ему надо всего лишь проводить меня к шаману племени Гремящих скал Вархену и заставить его со мной поговорить, то он готов был ползти в своих сетях! Разумеется, Алколит и Ассасин тоже хотели пойти, но гоблин, жмуря глаза от ужаса, пискнул, что провести через лесной коридор троих он не сможет. Только одного. Как объяснил Ярослав, этот самый коридор – нечто вроде примитивной природной телепортации, которой владеют некоторые обитатели лесов. Полезная штука! Идти пришлось не полтора дня, а пятнадцать минут по обычной лесной тропинке. Правда, гоблин к концу пути был весь в мыле и хрипел, как загнанная лошадь, но это уже его проблемы.