— А гордый брат у тебя, Варя, — заметила Ольга.
Борзых подошел к Леону, серьезным тоном спросил:
— Что же ты? Я жду, когда ты придешь на мое место заступать, а оно, выходит, я сам должен тебе набиваться? В уступе-то говорил тебе, помнишь? У-у, — толкнул он шутливо его в бок.
Загородный вынул изо рта трубку и сказал:
— Подумаешь, большое дело — забойщик. Он на мое место метит — помощником к Чургину. А я не уступлю.
Дверь шумно распахнулась, и в комнату торопливо вошел низенький, подвижной Симелов.
— Я не опоздал? Фу-у! — Он снял пенсне и стал протирать платком запотевшие стекла. — Ты понимаешь, опять пристал этот учитель Павлюк со своими южаковскими идеями об огимназивании мужика. Ох, уморит, честное слово!.. А-а, здравствуйте, друзья мои! — заметил он наконец присутствующих.
— Ну-с, начнем наш урок? — через минуту спросил Симелов, усаживаясь за стол, и обратился к Леону: — Вы, молодой человек, знаете что-нибудь из арифметики?
— Знаю, четыре действия проходил в школе, — неохотно ответил Леон.
— Прекрасно! — лукаво посмотрел сквозь очки Симелов. — К какому действию относится слово «борьба» — знаете?
— К какому? Борьба есть действие…
— Превосходно. Борьба есть именно действие, а не болтовня. В таком случае вы просто молодец!
Симелов раскрыл задачник, положенный перед ним Чургиным, и Леон понял, что доктор будет вести урок арифметики. Не желая мешать занятиям, он взял недавно купленную гармошку и хотел уйти, но Чургин задержал его:
— Сиди и слушай, брат. Сейчас ты узнаешь, где находится правда и как ее надо добывать. Про другую арифметику будет речь. Про арифметику борьбы за счастье простых людей.
Леон ничего не понимал и нерешительно остановился у порога. Тогда Ольга отобрала у него гармошку, сняла с него жакет и усадила за стол.
— Дурной, учиться будем. На, — дала она ему тетрадь и карандаш и сама села рядом.
Чургин раскрыл брошюру В. Либкнехта «Пауки и мухи» и начал негромко читать ее.
Так Леон начал учиться в подпольном революционном кружке.
Глава восьмая
Инженера Стародуба давно заинтересовала неуемная изобретательность Чургина. Но последнее его предложение озадачило всерьез. Инженер и управляющий, он понимал, что изменение длины уступов — это в сущности принципиально новый проект расширения шахты. Подсчитав вероятные затраты, которые придется сделать, он пригласил к себе Чургина и сказал:
— Я всесторонне проверил ваше предложение, Илья Гаврилович, и нашел, что оно заслуживает самого серьезного внимания. Говорю вам как инженер: далеко вы умеете смотреть. Но именно из-за этого ваш проект трудно осуществить. Его реализация связана с большими затратами, а на это вряд ли согласится уважаемый наш Василий Васильевич Шухов. Мы с вами — техники, и нам интересен собственно технический прогресс. Хозяин же наш — купец и привык считать дело стоящим внимания лишь тогда, когда оно дает хороший процент прибыли на вкладываемый капитал. В известной мере он руководствуется сочинением Маркса, хотя в глаза не видал трудов этого анархиста или социалиста — не знаю.
Чургин хотел подсказать: «Творца научного социализма», но промолчал, ожидая, что Стародуб скажет дальше, и в уме уже приготовил ответ: «Я на авторство не претендую, Николай Емельяныч».
— Но я подсчитал: мощность шахты увеличится вдвое, и потому господину Шухову есть полный расчет вкладывать деньги. Я отдаю распоряжение переделать весь проект. На нем будет стоять подпись: «Чургин», — неожиданно заключил он и добавил: — Кстати, вы бы сдали экстерном экзамены на штейгера. Для вас это уж не ахти как трудно, а дать может многое. Надеюсь, вам понятно мое желание? Я был бы рад иметь вас своим помощником.
Чургин понял его. Стародуб все чаще выражал недовольство работой Петрухина.
— Благодарю вас, Николай Емельяныч, — сдержанно ответил он. — Постараюсь исполнить ваши пожелания. А что касается авторства, прошу вас принять его на себя, тем более что все технические расчеты и обоснования даны вами. Должен еще сказать, что вслед за расширением лав потребуется увеличить пропускную способность бремсберга. Думаю, что и тут нужен, как вы сказали, технический прогресс. Я разработал чертеж лебедки и хочу попросить вашего разрешения изготовить ее и установить на месте.
Стародуб только восхищенно качнул головой. На следующий день он отдал два распоряжения: переделать проект и изготовить «лебедку Чургина», как он назвал ее.