Проводив гостей, Яшка предложил Оксане и Алене покататься на лодках. Когда шли к речке, он шепнул Андрею: «Ты с Аленкой как-нибудь того, отстань от нас».
Оксана не заметила, были ли лодки днем, но Алена знала, что их днем не было, и спросила Андрея, где он раздобыл их.
— Не спрашивайте, Алена, — с усмешкой сказала Оксана, — тут скоро лошадей научат танцевать.
— А что ж? И научим, — самодовольно заявил Яшка.
На реке было тихо. Яшка и Оксана плыли в лодке. За кормой живым серебром блестела и переливалась лунная дорожка. За камышами, на берегу, темнела стена леса, над водой кое-где задумчиво склонились вербы. Оксана посмотрела по сторонам, сказала:
— Красивые места вокруг вашего имения будут, Яков.
— Они уже есть, Оксана, — отозвался Яшка, налегая на весла так, что лодка шла рывками, — и места, и имение.
— Здесь кто-нибудь жил прежде?
— Мужик один. Землянка была на месте моего дома.
Оксана, живая и быстрая, поворачивалась то в одну, то в другую сторону, всматривалась в белую ночь, в темные деревья, вдыхала в себя влажный, пахнущий водорослями воздух и восхищалась:
— Замечательно! У вас превосходный вкус.
Яшка смотрел на нее и думал: «У меня превосходный вкус. Да будь у меня достаточно денег, я бы райский уголок сделал тут для тебя, моя дорогая. Но у меня не скоро будут лишние деньги. Да и ты не скоро станешь моей, это я чувствую», — мысленно разговаривал он с Оксаной.
Легкий хмель кружил ему голову. Ему хотелось смеяться, хотелось сидеть возле Оксаны и чувствовать тепло ее тела, ее дыхание, но он умел владеть собой и только смотрел на нее и улыбался.
— А красивая вы, Оксана! — сказал он наконец. — Я не знаю, что там будет у меня дальше, но у вас может быть все, что вы захотите. Прикажите, к примеру, чтобы вон те дубы, — кивнул он на лес, — росли возле моего крыльца и они будут завтра же стоять там.
— Приказываю вам думать, прежде чем говорить небылицы, — ответила Оксана.
— Напрасно вы так говорите, Оксана. Я ни одного шага не делаю, прежде чем не подумаю.
— Могу еще и не то сказать вам. Прежде всего, перестаньте любоваться собой.
— Я не собой, а вами любуюсь. Еще что?
— Ничего. Хватит с вас.
— Говорите все, а то будет поздно.
— Никогда не будет поздно, если вы будете таким самоуверенным.
Яшка бросил весла, достал папиросы.
— Я могу быть любым, каким вы пожелаете, Оксана, — недовольно сказал он. — Но не обращайтесь со мной так, как вы обращаетесь сейчас, иначе будет поздно. Через год будет поздно, если на то пошло.
— Ха-ха-ха! — звонко рассмеялась Оксана. — Даже срок знает. Удивительно точный расчет. Смотрите не ошибитесь.
Закуривая, Яшка почувствовал, как от злости дрогнули руки. «Я не выдержу такого разговора со мной!» — готов был он крикнуть.
Оксана осторожно подошла к нему, села на перекладину и взяла весла.
— Отправляйтесь на мое место, я сама буду грести. Обиделся, как гимназист. Не стыдно? — с насмешкой проговорила она и серьезным тоном добавила: — Вам еще много надо трудиться и учиться, чтобы стать равным среди тех, что сегодня были у вас в гостях. Это дружеский разговор, и вы не обижайтесь на мои слова. Уходите отсюда, я вам сказала!
Яшка поднял на нее мутные глаза и некоторое время исподлобья смотрел ей в лицо.
— Ох, и злая же вы! — с обидой сказал он. — Зачем вы прогоняете меня от себя? Или вы боитесь, что я…
— Ничего я не боюсь, Яков, потому что верю вам. Вы помните, что говорили мне в хуторе, в панском саду, когда убили сову? Я все помню. Но я не сова, этого вы никогда не забывайте.
— Оксана! — взволнованно произнес Яшка. — Почему вы так держитесь со мной?
— А мне так нравится, нравится… — нараспев заговорила она и не успела сказать больше ни слова, как очутилась в могучих объятиях Яшки.
Лодка закачалась из стороны в сторону, от нее покатились к берегу волны и тихо зашелестели камыши.
— Яков, причаливайте к берегу! — испуганно сказала Оксана, еле переводя дыхание после поцелуя.
Яшка отвернулся, ответил:
— Не могу. Не хочу.
Он наклонил вихрастую темноволосую голову и задумался. «Ну, почему она такая непонятная, крученая, эта Оксана? Что я должен ублажать ее, как мальчишка? Нет, Оксана, так дело не пойдет. Я люблю делать все честь-честью, серьезно, а не играть. За игру со мной можно здорово поплатиться», — мысленно проговорил он и, решительно взявшись за весла, подогнал лодку к берегу и вытащил ее из воды едва не до половины.