Несколько дней Леон провел без дела, а Ульяна Владимировна все говорила, что попытки ее найти подходящую должность пока не увенчались успехом. Тогда Леон решил сам поискать работу. Однажды, когда все еще спали, он вышел из дому и отправился в город. Он ходил по улицам, рассматривал витрины магазинов, разговаривал с дворниками, с приказчиками, выпытывал, не знают ли они, где требуются рабочие. Но все они неизменно отвечали ему: «Не знаю».
Леон разыскал базар, купил селедку и, позавтракав и напившись квасу, продолжал поиски работы.
Проходя мимо одного винного подвала, он заметил группу сгружавших бочки рабочих, некоторое время постоял в раздумье. Подойдя ближе, он спросил у грузчика:
— Скажи, брат, тут работенки какой, случаем, не будет?
— Спроси вон у приказчика, — кивнул грузчик на коротконогого человека в черной паре.
Леон подошел к приказчику и обратился к нему с тем же вопросом. Тот измерил его глазами с ног до головы, а потом спросил:
— Силу достаточную имеешь? Работа у нас требует силы.
— Да для ваших бочек как-нибудь хватит.
Приказчик подошел к огромной бочке, позвал Леона.
— Иди сюда. Бей кулаком. Пробьешь дно — значит годишься.
Леон принял это за шутку, недоуменно посмотрел на приказчика, на свой кулак. «Дай я на твоей роже красной попробую», — подумал он и, резко повернувшись, ушел злой и обиженный. Приказчик рассмеялся, потом раздраженно бросил: «Носит тут всяких. Только от дела отрывают».
Все еще не теряя надежды, Леон заходил в лабазы, в магазины, в харчевни, спрашивал, нет ли какой работы, но его встречали сначала гробовым молчанием, а потом то вежливо, то грубо отказывали. В одном лабазе он возмущенно сказал:
— Да как же вы живете без рабочих людей? Хоть волком вой — нигде никакого места нет!
Приказчик ухмыльнулся, с издевкой спросил:
— A-а ты что, собственно, умеешь делать?
— Все! — решительно ответил Леон.
— Гм. А рекомендация у тебя есть? Ну и магарыч, разумеется.
Леон повернулся и вышел. Больше он нигде не спрашивал о работе и шел куда глаза глядят. Теперь его не интересовали ни посыпанные желтым ракушечником бульвары, ни красивые дома, ни встречные холеные чиновники. Наоборот, каждый богатый дом, каждый щегольски одетый военный, даже сытые рысаки и поблескивавшие лаком фаэтоны, встречавшиеся ему на пути, поднимали в нем злобу.
«А я еще надеялся устроиться тут. Эх, уж лучше бы уехал на шахту!» — мысленно сожалел он, шагая по бульвару Платовского проспекта, и от его тяжелых шагов гудела земля и разлетались в стороны желтые камешки. Чиновники сторонились его, иные, кого он грубо толкал, что-то невнятно бормотали, презрительно оглядывая деревенский его костюм, а разряженные барыньки, попадавшиеся навстречу, брезгливо отряхивали одежду, будто Леон чем-нибудь выпачкал их.
Наконец он остановился закурить, отошел в сторону к деревьям и вынул из кармана кисет. Свертывая цыгарку, заметил: по мостовой, в ряд с бульваром, суетливо шел гвардейского роста солдат, настороженно озирался по сторонам, то и дело вытягиваясь в струнку и чуть ли не ежесекундно отдавая честь офицерам.
Леон посчитал: пока он закурил, солдат успел козырнуть шесть раз.
— Тут, парень, в две руки надо, а ты одной, — сказал он, когда солдат поровнялся с ним.
Тот махнул рукой, и в эту минуту сзади Леона раздался окрик:
— Солдат! Поди сюда!
Леон оглянулся. В двух шагах от него стоял молодцеватый, подтянутый офицер в пенсне.
— Слушаюсь, ваше благородие! — вытянулся солдат, взяв руку под козырек.
— Почему не отдал честь?
— Виноват, ваше благородие.
— Какой части? Фамилия?
— Первого взвода, артиллерийского дивизиона, тридцать шестого полка, Попов, ваше благородие.
— Двадцать шагов назад, кругом… арш! — скомандовал офицер.
Солдат, пробежав по мостовой двадцать шагов, остановился, повернулся и ждал.
— К отданию чести! Прямо вперед, шагом… арш! — снова раздалась команда.
Офицер достал серебряный портсигар, закурил длинную папиросу и, щуря близорукие глаза в пенсне, наблюдал за солдатом, а тот, четко печатая шаг, отдавая честь, маршировал по мостовой.
— Повторить! — раздался резкий окрик.
Солдат вздрогнул, остановился и вернулся на прежнюю дистанцию, чтобы повторить все сначала.
Любопытные останавливались на тротуаре, посмеивались.