От множества ламп рабочих воздух был наполнен копотью. Леон стал реже дышать, отошел в сторону, но смрад стоял облаком, от него нельзя было избавиться. Наконец Чургин пришел из машинного отделения, что-то наказал стволовому и, когда показалась клеть, вошел в нее и взял Леона с собой.
— Поехали.
Стволовой запер ствол бревном и дал сигнал в машинное отделение. Сразу же погасли лампы, клеть провалилась под землю.
Леон почувствовал, как вдруг площадка из-под ног его будто исчезла, а он, повиснув в пространстве, бешено летит вниз, как что-то до боли давит в ушах, тисками сжимает голову. И он инстинктивно схватил чью-то руку. А в стволе лил дождь, свистел ветер, будто пронизывающим до костей ураганом хотел выдуть всех из подземелья.
Так длилось минуты три. Потом клеть резко замедлила ход, но Леону показалось, что теперь она действительно оторвалась и все провалилось в какую-то незримую бездну, а он, гонимый неистовым потоком воздуха, стремительно летит вверх.
Еще через минуту блеснул огонек, и клеть стала. Бледный, вспотевший Леон вышел из нее и потерял равновесие. В глазах его все пошло кругом.
— Ну, как? — спросил Чургин.
— Тошнит.
— Сейчас пройдет, это от непривычки. Доброго здоровья, Митрич! Крепильщики давно спустились? — обратился Чургин к стволовому:
— Доброго здоровья, Гаврилыч! Ванюшин-то? В артельном штреке, только что со всей своей шатией приехал.
Чургин подождал, пока Леону стало лучше, и они пошли к уклону.
По коренному штреку куда-то в темень уходил ряд керосиновых ламп. Прикрепленные к стойкам, они светили так плохо, что не было видно даже шпал узкоколейки, но и это считалось за счастье, потому что совсем недавно здесь каждый светил себе сам.
Низко наклонив голову, Леон с любопытством озирался по сторонам, рассматривая шахту, часто спотыкался о шпалы.
— Посторонись, — предупредил его Чургин, свернув в сторону.
Мимо них два откатчика прогнали нагруженный доверху вагончик. Антрацит, как хрусталь на лунном свету, вспыхнул ослепительными бликами и потух.
Леон мельком заметил, как откатчики, тяжело дыша, натужно упирались ногами о шпалы, как по-хориному длинно вытягивались они всем телом, и покачал головой: «Бычачья работа».
— Это девушки. Не заметил? Не разрешается женщинам работать под землей, да лезут — жить хотят, — пояснил Чургин.
Неожиданно Чургин остановился, приподнял лампу, куда-то всматриваясь, и шагнул в сторону.
— Зуев? Зачем ты здесь? Почему не в своем штреке?
Леон подошел ближе, посветил лампой. Прячась за толстую дубовую крепь, на корточках сидел человек в маленьком картузе. На лице его было смятение. Оскалив находившие на нижнюю губу большие зубы, он заискивающе лепетал:
— Я… до ветру это… Расстройство, господин Чургин, ну…
Чургин взял его за шиворот и вытащил на середину штрека.
— Негодяй! — сказал он возмущенно, затем, нагнувшись, достал из-за стойки грязную старую кошелку и ударил ею по крепи.
В кошелке что-то зазвенело, послышался запах водки.
Чургин проверил, все ли бутылки разбились, и швырнул кошелку в сторону.
— Оштрафован на пять рублей. Еще раз увижу — с шахты выгоню, — сказал он и пошел.
— Как же это он на работу пришел с водкой? — спросил Леон.
— А вот как видел, — ответил Чургин. — Подрядчика Кандыбина человек. Подрядчики тут на всем зарабатывают. Монопольку устроили в шахте и спаивают рабочих.
Когда пришли к уклону, Чургин присел на корточки возле крепи, подозвал к себе какого-то рабочего, а Леону объяснил:
— Первое правило шахтера, брат, спустившись в шахту, осмотрись. Если куришь и шахта не газовая — покури, пока глаза привыкнут к темноте. Конечно, не здесь: этак получится клуб курильщиков, и работать нельзя будет.
— Я вас слушаю, Илья Гаврилыч, — сказал, подойдя к ним, рослый шахтер с трубкой в зубах. Небольшие, открытые глаза его были окаймлены темными кругами, губы плотно сжаты, и от этого он показался Леону человеком суровым.
— Как с порожняком?
Вынув изо рта трубку, шахтер постучал ею о крепь, ответил:
— Хватит. С каких уступов давать будем?
— С Жемчужниковых начнем, восточных. Следующие — западные.
— Есть.
— Следи, чтобы у ствола не образовался затор. Если понадобится, возьмешь двух откатчиков из второго восточного. Не разрешай помогальщикам гнать наверх порожняк по два вагона. В остальном делай, как всегда.