— Разве плохо видеть хорошее в людях, в том, что вокруг тебя происходит?
— Не плохо, но когда-нибудь кто-нибудь тебе такую гранату закинет в самую душу, что разлетишься вдребезги. И прикрыться тебе будет нечем, брони-то совсем нет никакой.
— Как прошли выходные? Ты не звонил, не писал… — перевела разговор в другое русло.
Он замялся, потом что-то бубнил о неотложных делах, но я-то знала, что Тихонов, как всегда, занимался воспитательными работами. Хотел своим молчанием заставить меня покаяться и приползти к нему под бочок. Только просчитался милый. Может, я и наивная, излишне верящая в людей девочка, но это не значит, что меня можно прогибать кому как заблагорассудится.
— Даш, у меня времени сейчас нет. Я тебе чего звоню-то… Давай завтра сходим куда-нибудь? — он тоже мастер по сворачиванию неудобных разговоров.
Конечно, я согласилась, но на этом наше общение и закончилось. Суперзанятой Антон бросил мне скупое «пока. Люблю» и побежал заниматься своими суперважными делами. Наверное, рейд в игре начинался…
После беседы остался не очень приятный осадок.
Я чувствовала себя зажатой между двух огней. С одной стороны — Тихонов опускал Алену, с другой стороны — Рыжова полоскала мне мозг относительно Антона. Как же они не могут понять, что все люди разные? Что никто не обязан нравится всем? Да, я защищаю Аленку в разговоре с ним, но так же пытаюсь защищать и его, когда Рыжова начинает наскакивать. Неужели нельзя жить, не пытаясь задеть другого?
Я прекрасно видела, что Алена далеко не лучшая подруга на свете. Но уж какая есть. Мы с ней со школы знакомы, с пятого класса. В памяти осталось то дождливое первое сентября, когда мы все впервые собрались в классе, знакомились. Рыжова сидела одна в сторонке, равнодушно поглядывая на остальных. Мне тогда показалось, что она очень одинока, и я подсела к ней. С тех пор как-то и идем по жизни параллельными тропами.
Не скажу, что наша с ней дружба была крепка, нерушима и пылает ярким огнем, освещая темный путь. Нет, конечно. И мы с ней далеко не лучшие подружки. У меня есть Ирина, Катюшка, Юля. У Алены... если честно, я понятия не имела, кто у нее есть. У нас по большей части разные компании, разные интересы.
Знаю, что порой она бесилась из-за моего, возможно, излишне жизнерадостного взгляда на жизнь. Да, она вообще много из-за чего сердилась. И что теперь? Послать подальше и не общаться? Как бы не так! Друзей ведь любят не за что-то, а просто так.
Вот и я эту злюку люблю. И хотя порой кажется, что она реально мечтает меня придушить — это все напускное. На самом деле она хорошая, просто характер сложный.
— Шиш, пойдем чай пить, — поднялась с кровати, — перерыв надо сделать, а то у меня сейчас из ушей знания польются.
Она грациозно потянулась, зевнула, обнажая длинные тонкие клыки, и спрыгнула следом за мной...
Не зря вчера весь вечер потратила на чтение. Ой, не зря. На сегодняшнем зачете получила не двадцать шесть, а двадцать семь.
М-да, и стоило это того? Наверное, нет. Пора смириться с тем, что я далеко не Эйнштейн.
Выйдя на крыльцо, я обнаружила, что на улице снова шел дождь. Мелкий, неприятный. Хмурые тяжелые тучи угрожающе затянули небо, как бы намекая, что сейчас будет гораздо хуже и сырее, и надо бы поторопиться, если кое-кто хочет добраться до дома, не вымокнув.
Как назло, навстречу попался знакомый из параллельной группы, и у нас завязался оживленный разговор о том, кто что сдал, кто из преподов в этот раз лютует, у кого можно стрельнуть шпоры.
В результате лишь через пятнадцать минут я торопливо сбежала по лестнице и припустила к остановке, прикрывая голову от стремительно усиливающегося дождя. Прошло еще буквально тридцать секунд, и он превратился в самый натуральный ливень.
Лило как из ведра, искоса, захлестывая под козырек. В тщетных попытках укрыться от непогоды, я забилась в самый угол остановки и мелко дрожала.
Видимость практически нулевая. Десять метров — и ничего, кроме серой стены дождя, не рассмотришь. И транспорт, как назло, не едет. И кроме меня — ни одной живой души в поле зрения нет. Очень, знаете ли, неуютно, мокро и зябко находиться в такую непогоду на улице, да еще и в гордом одиночестве.
Поежилась, плотнее обхватывая себя руками и проводила грустным завистливым взглядом единственную неторопливо проехавшую мимо машину. В ней тепло, сухо, музыка.
Автомобиль отъехал на десяток метров, потом резко остановился и сдал назад. Прижимая к себе сумочку, я встревожено наблюдала за ее приближением. Кто-то добрый решил пожалеть бедную промокшую девочку? Не стоило. Прекрасно справлюсь сама.